Не сомневаюсь, что отсюда шли директивы и тем людям, которые окружали Распутина.
Я изложил факты, как они установлены следствием. Будущий историк, не стесняясь моими необязательными для него выводами, сделает в свое время свои, быть может, более правильные»
Почему же Ложе война России с Германией была выгодна в начале и невыгодна в конце? И тут все просто. Цель Ложи — свалить абсолютную власть Романовых. Вступление неподготовленной России в войну — благо, ибо сулит колоссальные трудности режиму. Но вот дальнейшее участие в войне невыгодно — дело шло к победе Антанты, а вместе с ней — и России. Вот этого допустить было нельзя: во все времена в России ее победа в какой-либо войне продлевала дни существующего режима. После победы над Германией свалить Романовых будет ох как непросто! Поэтому посредством Распутина «зеленые» начали прилагать усилия ктому, чтобы вывести империю из войны. Это не осталось незамеченным в стане союзников России по блоку. Британская разведка приняла решение «убрать» «старца» — не первая английская операция подобного рода на берегах Невы.
В гостинице «Астория» разместился штаб акции во главе с опытным резидентом Джоном Скейлом и его главным помощником Освальдом Рейнером. Рейнер присутствовал во дворце Юсуповых в ночь убийства Распутина, именно он сидел за рулем грузовика, с которого тело «блажки» сбросили в прорубь. Когда Распутина, получившего два пулевых ранения (первое — через желудок в печень, второе — в почки), Юсупов и Пуришкевич выносили завернутого в ковер, тот застонал и горе-заговорщики в испуге бросили пропитанный кровью ковер у ворот дворца. Ожидавший их Рейнер подошел к «свертку» и, развернув его, выстрелом в лоб хладнокровно добил «старца». На следующий день Скейл отправил в Лондон телеграмму: «Несмотря на то что все прошло не совсем так, как планировалось, с «темной силой» покончено».
Рейнер позже представил подробный доклад (его телеграмма имеется в архиве британской разведки и была обнаружена британскими историками сравнительно недавно).
Что произошло после, известно — февраль 1917-го. Но вслед за февралем пришел и октябрь. Зачем Ложе потребовалось валить ею же самой выстроенное здание?
А потому что князь Львов и «карманные» масоны из Временного правительства тоже были всего лишь частью комбинации — эти сторонники продолжения войны с Германией и сохранения империи в прежних границах потребовалисьлишь для того, чтобы отправить в Сибирь Николая 1 (большевикам и эсерам Романов трон не отдал бы и отречение не подписал). Для завершения же развала «тюрьмы народов» уЛожи имелся очередной козырь в виде обоза с марксистами, проследовавшего по маршруту Швейцария — Германия — Швеция — Финляндия — Петроград.
А уж с какой тщательностью американские банковские круги организовали «переправу» в Россию Лейбы Бронштейна (Льва Троцкого)! Между прочим, именно Троцкий призвал на помощь «народной демократии» в ее борьбе с контрреволюцией союзные войска Антанты — то, что позже назвали
Но история кружка, созданного Распутиным у подножия трона, на том не закончилась. Этот кружок активно участвовал в судьбе царской семьи. Только несколько странным образом — вместо спасения любимого монарха и его близких, организация занималась тем, что мешала монархистам вызволить Николая из плена. Почему? Дело в том, что у кружка появился новый глава — Борис Николаевич Соловьев.
Соловьев являлся членом распутинского кружка еще с 1915 года, однако он вовсе не был рядовым адептом, его тоже «двигали». Во время февральского переворота он руководил 2-м пулеметным полком, а в новой Думе его назначили офицером для поручений при председателе Военной Комиссии. Одной из главных задач Соловьева являлось истребление полицейских чинов в Петрограде.
В конце 1917 года Соловьев стал главой распутинского кружка. Как? Очень просто — он женился на дочери «старца» Матрене. Большая любовь? Нет — он ее просто загипнотизировал. Дневник Матрены Соловьевой: «23 марта (1918 года. —
Наблюдавший Соловьевых поручик Логинов показывал:
«Матрена Соловьева до самой смерти своего отца не любила Соловьева, и, как она говорит, с ней произошла неожиданная для нее перемена. Она неразвитая, простая, запуганная и безвольная. Он делает с ней что хочет. Бьет ее. Он гипнотизирует ее... Я и моя жена были свидетелями, как он усыпил ее на Русском Острове. Перед нами произошла сцена усыпления—ненормальный сон, беспорядок в костюме, бессмысленно раскрывающийся рот, пот и судороги. Истерический смех и крики...»
И как бы в подтверждение этих слов мы читаем в дневнике Соловьева:
«Имею силу заставить Маару не делать так, заставить даже
Дневник Матрены Соловьевой вскрывает тай ну ее брака. Мы читаем там: 15 марта 1918 года:
«Дивны дела твои Господи... Я его (покойного отца. — С.З.) видела во сне, он мне сказал: я буду в 4 часа у Раи, и мы как раз собрались вместе у нее. Ольга Владимировна (Лохтина. —
16 марта того же года: «После вчерашнего полюбила Ольгу Владимировну, она рассказывала, что была на Гороховой, заходила во двор и чув-сгвовала папин дух. Ольга Владимировна велела мне любить Борю и я должна это делать».
По чужой воле и не любя, вышла дочь Распутина за Соловьева... Но ему нужна была не она, а имя Распутина. Зачем?»
Зачем, нам известно — имя Распутина было ключом к подсознанию императрицы Александры Федоровны.
«Боткина показывает: «Надо отдать справедливость нашим монархистам, что они собирались организовывать дело спасения Их Величеств, вели все это, не узнав даже подробно тобольской обстановки и географического положения города... Все они попадались в одну и ту же ловушку: организацию о. Алексея и его главного руководителя поручика Соловьева, вкравшегося в доверие недальновидных монархистов, благодаря женитьбе на дочери одного лица, пользовавшегося уважением Их Величеств... Соловьев действовал определенно с целью погубить Их Величества и для этого занял очень важный пунктТюмень, фильтруя всех приезжавших и давая директивы в Петроград и Москву
Окопавшись в Тюмени, этот очередной гипнотизер парализовал все попытки монархистов даже приблизиться к месту тобольской ссылки Романовых.
И Соловьев, и целый ряд других лиц (вроде комиссара Яковлева), которые окружали царскую семью в Тобольске, имели непонятные выходы на Берлин.
«Свидетель Мельник показывает: «Я попросил N узнать, для чего Соловьев здесь и почему он не мобилизован... Через два или три дня N рассказал, что он был у Соловьева, у которого в номере сидели три незнакомых человека... Подозрительный вид этих людей и иностранный акцент одного из них заставили N насторожиться... Говорили о какой-то подготовке и о каких-то поездках, но заметив, что обратили на себя внимание N, замолчали.
Перед уходом N Соловьев посоветовал ему скорее уезжать, так как вТобольске небезопасно... Мы не обратили на это должного внимания, но дней через 5—6 в тобольской тюрьме, в которой содержалось больше 2000 красноармейцев и до 30 красных офицеров, вспыхнуло восстание, чуть ли не окончившееся разгромом города, так как в гарнизоне насчитывалось только 120 штыков. Аналогичные выступления большевиков были одновременно и в других городах. Поручик Соловьев исчез с горизонта задень или задвадо восстания. Его приятели, которые, по собранным сведениям, имели какое-то отношение к шведской миссии, состоявшей из немцев (был только один швед, но шведского языка не знал, а говорил только по немецки), тоже исчезли»...
В дневнике Соловьева я нашел тот самый знак, которым пользовалась Императрица.
