Померании — установили, но вот намерения его поняли не вполне верно.
На донесение Военного совета 1-го Белорусского фронта от 31 января 1945 года о том, что «если левый фланг К.К. Рокоссовского будет продолжать стоять на месте, противник безусловно предпримет активные действия против растянувшегося правого фланга 1-го Белорусского фронта»
Сталин ответить быстро не соизволил и Жуков, по собственной инициативе, в начале февраля начал перебрасывать в район Арнсвальде, для прикрытия своих тылов от возможных действий противника, 1-ю гвардейскую танковую армию, 9-й танковый и 7-й гвардейский кавалерийский корпуса с артиллерией и инженерным обеспечением.
За это и последующие решения об усилении правого фланга в Померании за счет центрального (берлинского) направления
1-го Белорусского фронта Георгия Константиновича впоследствии сильно критиковали, мол, еще в феврале можно было войти в Берлин, так как у немцев на тот момент на центральном направлении не только не было серьезных сил, но даже отсутствовал сплошной фронт обороны. А переброска частей на север лишь затянула войну.
Прав в этой ситуации был, конечно же, командующий 1-м Белорусским—назревал прорыв фронта с севера и выход противника к советским переправам на Одере. Однако, будучи неправы с точки зрения оперативно-тактической, критики Жукова, судя по всему... тоже правы. Скорее всего, даже если бы Жуков не перебросил в район Пириц — Арнсвальде крупных сил, удар немцев из Померании ни к чему не привел бы — и всему виной назначение фюрером (забегая вперед) руководителя этой операции.
Последующие решения высшего советского командования в этот период являлись не вполне верными. Жуков в начале февраля спустил в войска фронта следующую ориентировку:
«Видимо, противник в ближайшие 6—7 дней подвозимые войска из Прибалтики и Восточной Пруссии будет сосредотачивать по линии Шведт — Штаргард -Нойштеттин, с тем, чтобы прикрыть Померанию, не допустить нас к Штетину и не допустить нашего выхода к бухте Померанской (то есть командование 1 -го Белорусского вовсе не ожидало здесь крупной наступательной операции Вермахта. — С.З.)...
б) 1-й армии Войска Польского, 47, 61, 2-й танковым армиям и
2-му кавкорпусу необходимо отбросить противника за линию Ратце-бур — Фалькенбург — Штаргард — Альтдам — р. Одер. После чего, оставив заслон до подхода армий 2-го Белорусского фронта, перегруппироваться на р. Одер для прорыва...»
Однако указанная группировка советских войск, сосредоточившись в районе Арнсвапьда, не закрывала разрыва между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами, не был надежно перекрыт самый опасный район, намечаемый Гудерианом для контрудара, там расположилась только 1-я армия Войска Польского (пять пехотных дивизий, одна кавалерийская и одна отдельная бригады, всего 75.600 человек).
Ошибались и Сталин с Генштабом — 8 февраля Ставка дала директиву Рокоссовскому перейти 10 февраля в наступление с рубежа Грауденц — Ратценбург в Восточной Померании, но — в направлении Данцига, то есть в противоположную сторону от группировки немцев, собиравшейся для удара по правому флангу Жукова западнее Польцина. Даже если бы 2-й Белорусский сразу прорвал фронт немецкой 2-й полевой армии, то, повернув к Данцигу, он никоим образом не воспрепятствовал бы контрудару группы «Висла» по 1-му Белорусскому. А Рокоссовский вдобавок ко всему застрял — до 20-х чисел февраля он не продвинулся дальше Хойнице.
Таким образом, назревала классическая комбинация: силами 11 -й полевой армии немцы ставят заслон арнсвал ьдской группировке Жукова в районе Штаргарда; силами 2-й полевой армии ставят заслон Рокоссовскому; танковые и моторизованные дивизии обеих армий плюс части 3-й танковой армии концентрируются в районе Польцина, откуда и наносят сосредоточенный удар по 1-й армии Войска Польского (западнее Дейч-Кроне и Шнейде-мюля), с последующим разворотом вправо, вдоль Нотеца и Варты, с выходом в тыл юостринской и арнсвальдской группам 1-го Белорусского фронта.
У меня нет сомнения в том, что если бы группу армий «Висла» возглавил тот же Гудериан или Манштейн, у советских войск в феврале 1945 года возникли бы серьезные осложнения на Одере. Но вот тут-то и произошел очередной исторический анекдот — командующим наступательной операцией (и группой «Висла») был назначен... рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер — человек, ничего не смысливший в военных операциях вообще. Комментировать подобное решение Гитлера без намеков на умственную неполноценность практически невозможно.
«Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер был трусом, который даже не пытался вступиться за своих солдат и защитить их от неправедного гнева Г итлера. Его собственная абсолютная некомпетентность в вопросах стратегии и тактики стала очевидной для всех, когда ему было поручено командовать группой армий «Висла»
Поэтому ничего удивительного втом, что вместо мощного и опасного удара западнее Дейч-Кроне 17 февраля последовал хоть и относительно сильный (силами 4—6 танковыхдивизий), но совершенно бестолковый удар прямо в центр арнсвальдской группировки 1-го Белорусского фронта (в районе Пириц). Этот удар, хоть и переполошил основательно советские штабы и потеснил части 47-й армии на 12 км, был идиотским изначально — даже если бы удалось прорвать фронт 47-й, слева мощный контрудар наносили 61-я, 1-я и 2-я гвардейские танковые армии и на этом все для Вермахта заканчивалось.
Складывается впечатление, что, получив приказ ликвидировать противника на юостринском направлении, Гиммлер просто взял линейку и проложил на карте кратчайший маршрут от Штаргарда до Кюстрина, по которому двинул войска 11-й полевой армии.
К ответному удару войск 1-го Белорусского фронта группа армий «Висла» тоже не была готова, что и привело группировку Гиммлера к полному поражению и отходу на левый берег Одера.
В конечном итоге Восточно-Померанская операция обошлась двум советским фронтам в 52.740 человек убитыми и 172.952 ранеными при высоких (4179 человек) среднесуточных потерях. Еще 2575 человек убитыми и 6093 ранеными потеряла 1-я армия Войска Польского.
Эту операцию по количеству потерь в 1945 году почему-то упорно ставят на второе место после Берлинской, хотя она уступает последней лишь величиной среднесуточных потерь. По общему же числу убитых и раненых,Восточно-Прусская операция намного опередила Берлинскую и за подобное ведение боевых действий товарищей И.Д. Черняховского (командующего 3-м Белорусским фронтом до середины февраля 1945 года) и А.М. Василевского (творца указанной операции и командующего 3-м Белорусским фронтом с 20 февраля 1945 года) в любой армии мира судили бы. Они потеряли убитыми и ранеными треть (!) наличного состава к началу операции.
Имело ли смысл вообще проводить подобную операцию, учитывая тот факт, что территорию Восточной Пруссии немцы превратили в сплошной укрепленный район и советское командование, хотя бы на примере неудачной Гумбинне-Голдапской операции (когда за 14дней, с 16 по 30 октября 1944 года, 3-й Белорусский фронт из 404.505 человек потерял 79.527, в том числе 16.819 убитыми, 62.708 ранеными при 5302 человек среднесуточно), представляло себе те трудности, с которыми предстояло столкнуться.
Имел смысл удар 2-го Белорусского на Эльбинг и Мариен-бург—он отсекал Восточно-Прусскую группировку противника от остальной Германии. Имели смысл боевые действия по ликвидации хейльсбергской группы противника — она угрожала 2-му Белорусскому фронту прорывом в Померанию. Однако никакого практического смысла не имели действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского по овладению Кёнигсбергом (6 апреля, когда 1-й и 2-й Белорусские фронты уже находились на подступах к Берлину и судьба войны была, по сути дела, решена) и еще меньше смысла—действия по ликвидации Земландской группировки.
Однако необходимо учесть следующие факторы:
Во-первых, Сталин уже наметил включить Восточную Пруссию в состав РСФСР, а д ля этого к моменту капитуляции Третьего рейха владеть указанной областью всецело и в полном объеме (никаких вражеских гарнизонов там быть не должно), чтобы потом не пришлось возвращать ее Германии в качестве временно
