О простоте, смирении, благочестии и вере Годфрида Бульонского, как и о его отваге в бою, сохранилось немало свидетельств в лотарингском эпосе, где его подвиги воспеты в большом цикле героических песен. Внешне отказавшись от титула короля, он полностью подчинился патриарху, постоянно посещал святые места и храмы, где подолгу молился. Известно, что в первые же дни своего правления, Годфрид посетил госпитальеров и подарил им для содержания госпиталя деревню Сальсола под Иерусалимом, а также местечко Монтбуар со всеми принадлежащими ему землями, которые составляли часть его доходов в Брабанте. Это были первые владения госпитальеров в Европе. Весьма примечательно, что, узнав о таком даре, многие европейские князья и богатые сеньоры, отправлявшиеся в поход на Восток, старались не отставать, а порой и превзойти друг друга своими дарами госпитальерам. В короткое время странноприимница при храме св. Иоанна Крестителя «увидела себя обогащенною землями и доходами, как в Палестине, так и в Европе»[184]. Тогда же четыре рыцаря из его свиты добровольно остались у Герарда, приняв вскоре монашеские обеты. Это были Раймонд де Пюи и Дюдон Компе из Дюфине, Гасть (Касти), происхождение которого осталось не известным и Конон Монтегю из провинции Овернь. А.Ф. Лабзин и А. Вахрушев пишут, что кроме них остались «и многие другие»[185]. Так братство госпиталя святого Иоанна стало пополняться новыми членами, готовыми принимать монашеский сан, давать обеты, вести строгую затворническую жизнь.
Факт передачи госпитальерам в 1099 г. Годфридом Бульонским деревни Сальсола И. А. Настенко и Ю. В. Яшнев, считают той датой, когда произошло фактическое отделение странноприимницы св. Иоанна от бенедиктинского ордена и «чуть позднее братство отказалось от устава св. Бенедикта и приняло устав св. Августина, как более полно удовлетворяющий задачам и образу жизни братства»[186].
Мы никак не можем согласиться с подобным мнением по той причине, что нельзя говорить о том, что происходило даже в конце XI в. перекидывая от них мостик к событиям, случившимся спустя полтора века.
В утверждении И. А. Настенко и Ю. В. Яшнев речь идет о так называемом монастырском уставе Блаженного Августина.
Св. (у православных — Блаженный) Августин (Sanctus Aurelius Augustinus) (354–430), считается величайшим из отцов древней Церкви христианского Запада. Он был крупнейшим христианским теологом и церковным деятелем, является главным представителем западной патристики. Он был родоначальником христианской философии истории. Св. Августин прославился своим знаменитым сочинением «О Граде Божием», в котором «земному граду» — государству — противопоставлял мистически понимаемый «Божий Град» — церковь. Он развил учение о благодати и предопределении. Августин вел подобный монашескому образ жизни сначала со своими друзьями, а потом, уже будучи епископом города Гиппон (Северная Африка), с клириками, и в своих сочинениях «De opere monachorum», которое впоследствии часто называли «Regula Sancti Augustini» и «De moribus clericorum», письмах и речах касался монашеской жизни. Из этих его сочинений, а частью и из других, приписываемых ему, создались три известных под его именем, но ему не принадлежащих устава. Наибольшее значение имел так называемый третий устав, воспринятый в 1216 году Домиником и многими небольшими общинами итальянских отшельников, возникшими в XII–XIII вв.
Все монашеские ордены приобрели независимый статус только на IV Латеранском (1215) и II Лионском соборах. На них были сформулированы основные положения, касающиеся деятельности этих организаций. Они были напрямую подчинены папе Римскому и все подразделения этих организаций были освобождены от власти епископов. В то время как орден госпитальеров получил такой статус значительно раньше других в 1113 г.
Римские папы Иннокентий IV (1243–1254) и особенно Александр IV (1254–1261) старались объединить эти разрозненные братства и наряду с двумя главными нищенствующими орденами францисканцев и доминиканцев, создать третий, более связанный с Римом и более ему покорный.
Все редакции уставов были объединены папой Иннокентием IV и под общим именем «Августинского ордена» (Ordo fratrum eremitarum S. Augustini) 17 января 1244 года были утверждены под названием «Правил святого Августина». Окончательное утверждение августинский устав получил при папе Григории XIII (1572–1585)[187].
Таким образом, госпитальеры св. Иоанна времен блаженного Герарда никак не могли принять устав св. Августина, поскольку он к тому времени еще не был оформлен. Другое дело, что Герарду, вероятнее всего пришлось составить некое подобие устава своего братства, но официально такой документ был зафиксирован в период правления его преемника Раймонда де Пюи.
Тем временем в Иерусалиме, после его освобождения крестоносцами, быстро стали возникать и другие монастыри, строиться или восстанавливаться разрушенные, храмы, появились представители других монашеских братств. Готфрид Бульонский весьма способствовал привлечению европейского духовенства, которое должно было не только пополнить ряды местных монашеских братств, но и оживить монашескую жизнь в Святой Земле. Так, в монастыре в Иоасафовой долине он разместил монахов-бенедектинцев. Представители этого же братства уже жили в мужском монастыре св. Марии Латинской, принадлежавшем госпитальерам, но получили еще один монастырь, располагавшийся на горе Фавор. Бенендектинцы обосновались и в женских монастырях св. Магдалины и св. Анны. Конгрегация премонстратов населили монастыри св. Самуила на горе Радости и св. Аввакума в Рамлэ. В монастыре Палмареа оказались представители клюнийского братства.
Аббат Эккехард писал о том, как быстро после взятия Иерусалима уже в 1110–1115 гг. в этой земле «чудесным образом выросли церковные строения, епископства, монастыри, городские стены и замки, в портах, рынках и сельской местности забурлила жизнь»[188]. Комментируя это свидетельство, Ж. Ришар обращает особое внимание в своем труде на положение латинских священнослужителей, особенно обогатившихся в результате завоевания Святой Земли:
«Особым могуществом в Иерусалимском королевстве пользовалось духовенство. Имущество церкви было велико, ибо в дар от короля и франкских сеньоров ей доставались владения, ранее принадлежавшие греческому клиру. Однако королевская власть все же установила ограничения для этих дарений. В «Книге короля» запрещалось дарить церкви замок и, если продавался фьеф[189] , то ни церковь, ни религиозный орден не могли их купить… не допускалось также, чтобы держания горожан были отданы церкви. Но от Филиппа Новарского мы знаем, что на деле все обстояло гораздо менее строго, чем на словах»[190].
В 1104 году король Иерусалима Балдуин I, наследовавший Годфриду Бульонскому еще раз признал и подтвердил привилегии братства Иерусалимского странноприимного госпиталя. А в 1110 году он утверждает госпиталь св. Иоанна во владении дарованным тому ранее имуществом и дарует ему новые владения. С это целью была составлена специальная грамота:
Во имя Святой, Нераздельной и Неслиянной Троицы! Да будет ведомо всякому человеку, что я, Балдуин, Божией Милостью король Иерусалимский, настоящим даю письменное одобрение и подтверждение всем дарениям и доброхотным даяниям, полученным Иерусалимским странноприимным домом[191], со дня его основания и до сего дня, будь то деревни или крестьяне, дома, земельные угодья или иные земные блага, дабы с сегодняшнего дня никто, ни мужчина, ни женщина, не осмелился бы нарушить права Иерусалимского странноприимного дома и убогих во Христе на владение сими владениями и лишить их таковых владений. Прежде всего, я одобряю и подтверждаю дарение, сделанное странноприимному дому герцогом Готфридом[192] , моим братом, а именно, деревню под названием Гессилия, и две хлебопекарные печи во граде Иерусалиме. Засим я подтверждаю мои собственные дарения, а именно, две деревни, Вефафафу и Монтану, равно как и земельные угодья и дома в различных частях града Иерусалима, и, кроме того, сад священника Анфреда и богатого крестьянина в Наблусе, наряду с домами и мельницей, расположенными в означенном городе, доброй хлебопекарной печью во граде Иоппии, и, наконец, домами и земельными угодьями в различных местах в Иоппии и Акконе. Кроме того, вышеозначенному странноприимному дому были сделаны следующие дарения, которые я также одобряю и подтверждаю, а именно, деревня Суссия, полученная в дар от Баффумета[193]; другая деревня, под названием Вефамида, полученная в дар от вице-графа[194] Гранерия; деревня Казале Мелиус в Аскалонской области, полученная в дар от Гуго де Пузата; деревня близ мельницы в области
