завершилось, доподлинно не знал никто - Ирбисы всегда были закрытым и воинственным кланом, а после переворота даже Рысям вход на их территории был запрещен. Да и узнали мы не сразу - просто в один из дней лорд Алар заявился к матушке решить вопрос по поводу спорного горного моста. Когда леди Равеисса поинтересовалась по поводу законности его прав представлять интересы клана, лорд весьма враждебно сообщил, что воспользовался своим правом сильнейшего. Матушка всегда была умной женщиной и потому на границе с Ирбисами с тех пор усилены все патрули.
В общем, по результату всех невеселых размышлений, у меня возникла необходимость поговорить с матушкой… дожилась! Взбегая по многочисленным лестницам, проходя широкие и не очень дворики, преодолевая крепостные стены и заграды, я обдумывала пренеприятнейшую беседу. Но если вначале я торопилась, то в результате перешла на более спокойный темп - усталость брала свое, да и идти еще было далеко.
Клановый замок Рысей можно было скорее скоплением больших и маленьких крепостей. Располагался оплот клана на вершине Даканны, горы без верхушки… верхушку сломали не мы, она такая была, хотя имелись предположения, что ранее тут был вулкан, но летописи об извержениях умалчивали, к тому же мы находили весьма древние постройки, посему опасения были излишни. Зато подобный тип горы давал нам массу возможностей, в результате имелся один главный замок - неприступный со всех сторон и имеющий в наличии огромные подземные помещения, склады, доступ к питьевой воде, и… не менее семнадцати потайных ходов, позволяющих даже при поражении избежать полного уничтожения. Замок наш был построен в виде сжимающихся когтей рыси на перевернутой лапке, хотя, на мой взгляд, архитектор все же схитрил, и потому изогнутых башен было пять, а не четыре… Получалось примерно так - общие помещения в один этаж высотой, окружены широкими стенами, в которых так же размещались жилые помещения, из этих стен уподобившись когтям, поднималось пять изогнутых башен, вспарывая пространство острыми крышами. Такая конструкция позволяла выдержать любой штурм, и даже обстрел из баллист, вряд ли уничтожил клановый замок, хотя это чисто в теории, на практике подтянуть эти самые баллисты было бы невозможно - на плоской площадке, усеянной валунами размером с пять-десять человеческих ростов, размещалось еще шесть рядов крепостных стен, двадцать восемь замков-крепостей, но поменьше размером, и дома простых рысей, которые так же не являлись просто домами. Впрочем, теоретическому противнику, чтобы добраться до поселения, требовалось бы еще преодолеть крутой подъем по Даканне, которая не радовала ровными дорогами, мы сами пользовались внутренними переходами, избегая склонов давшей нам дом горы.
И вот как бы с точки зрения обороноспособности архитектурный ансамбль Кланового замка с прилегающим поселением был выше всех похвал, но… преодолевая эти дворы и дворики, взбираясь по бесконечным лестницам вверх, только для того, чтобы в итоге спуститься вниз, я невольно задумалась о смене обстановочки.
Добравшись до замка, пробежалась по холлу, машинально отмечая что моя физическая форма улучшилась значительно, я направилась к главной башне, где собственно и располагались покои матери. На подходе к приемной, меня дважды попытались остановить стражники, но хватало лишь взгляда, чтобы исполняющие веления в почтительно замолкали, опуская алебарды. Кстати об исполняющих веления:
- Жди здесь, - не оборачиваясь, приказала я тому самому молодчику, что в отличие от меня пробежал весь путь совершенно бесшумно и дышал нормально… а не присвистывая.
Двери к матушке я распахнула картинно, уверенно вошла и неуверенно остановилась, осознав причину, по которой стражники пытались мне воспрепятствовать - мать была не одна. Нет, ничем предосудительным Равеисса не занималась, да и собеседник ее сидел спиной ко мне в высоком кресле, но сама поза моей матери, говорила о том, что она желает казаться весьма привлекательной - этот прогиб ни одного мужчину с ума свел. Впрочем мне совершенно все равно перед кем она прогибается и под кем, потому как обнаружилась проблема посерьезнее, чем охмурение матушкой очередного любовника.
- Нужно поговорить! - заявила я застывшей от возмущения матери и, повернувшись, закрыла двери, выражая тем самым, что никуда я отсюда не уйду, пока мне не уделят внимания.
Любовник матушкой был мгновенно забыт и Старшая Рысь взвилась, подскакивая с места и выдавая вполне закономерное:
- Надо же, Расси, ты, наконец, соизволила со мной заговорить! Спустя всего каких-то двадцать семь… дней!
Я усмехнулась, и, скрестив руки на груди, весьма невежливо ответила:
- Тот факт, что назрела тема для разговора, еще не означает изменений в моем к тебе отношении, мать!
Да, я демонстративно не общалась с Равеиссой все эти дни в родном клане. Почему? Потому что я не умею прощать и учиться не собираюсь! Да и о чем нам с ней было говорить? Две стервы идущие к своей цели напролом, редко могут найти общий язык, если только не идут к единой цели. Впрочем, это все лирика, на деле я догадывалась, как доводит мать это мое показательное молчание. Я игнорировала ее совершенно, не реагируя на все провокации и совершенно спокойно выдерживая крики, просьбы, уговоры… Этот молчаливый протест продолжался бы и далее, если бы не события сегодняшнего дня.
- Стерва! - прошипела моя мать.
- Вся в тебя! - парировала я. - Так что выпроваживай притворяющегося креслом очередного похотливого самца и будь добра выслушать свою единственную дочь!
Как это ни странно, но при напоминании о матушкином собеседнике, она побледнела, как-то виновато взглянула на скрытого от меня мужчину и торопливо произнесла:
- Прошу прощения, Лорд-каратель, моя дочь отличается… несдержанностью.
Лорд-каратель?! Я остолбенела, а из кресла послышалось:
- Ну что вы, леди Равеисса, я все понимаю - проблемы отцов и детей, в вашем случае усугублены тем, что это проблемы матерей-дочерей. Не буду вам мешать, и с удовольствием продолжу наш содержательный разговор в удобное для вас время.
Как зачарованная я прослушала всю его фразу, но едва лорд начал подниматься, вспомнила кто я, в чем я одета и… и развернулась, собираясь банально совершить побег ранее, чем Равеяр Шренаро Араввис опознает в ободранной и местами избитой Расси, ту самую блистательную леди Зелею. Увы, как и всегда, мать подставила меня самым жутчайшим образом:
- Лорд Равеяр, позвольте представить вам мою единственную дочь и наследницу клана Сумрачных Серых Рысей, Рассиашеару Даишаре Янтарноглазую. - и уже моей напряженной спине, - Расси, веди себя пристойно!
Так стыдно мне еще никогда не было! Я мысленным взором окинула свой внешний вид - штаны порваны и покрыты кровоподтеками, сквозь прорехи видны мои изодранные колени, полупрозрачная рубашка местами в крови, на руках порезы от излишне усердного Арвея, губы разбиты тоже благодаря стараниям Старшего лорда, волосы всклокочены и висят полурасплетенной косой… Красота да и только! И вот она странность - если бы тут был Тигрик, я не стеснялась бы ни секунды, а перед Лордом-карателем не хотелось предстать в подобном виде… И все же придется затолкать свою гордость ооочень глубоко и сделать вид, что так и должно быть. Взяв себя в руки, я нацепила вежливую улыбочку на израненные губы и, игнорируя боль в означенной части лица, грациозно повернулась к матери и этому самому лигейцу.
Мать стояла спокойно, но ее взволнованность я словно ощущала - она прекрасно понимает, что если я нарушила свой обет молчания, значит дело серьезное. Впрочем, как раз мать меня интересовала менее всего в данный момент - Лорд-каратель, вот что притягивало мой взгляд. Столь же привлекательный, сколь и опасный лорд Равеяр в подчеркивающем его великолепную фигуру дорожном костюме, с неизменной вежливо-прохладной ухмылочкой на красиво очерченных губах, заставил мое сердце биться быстрее… А восхитительный лигеец в этот момент осматривал меня, и начал он, как и все представители мужского пола, с ног. Я видела это выражение удивленной заинтересованности на его лице, в момент, когда он осматривал многочисленные ранения, эту иронично вздернутую бровь, едва взгляд его остановился на оголенном распахнувшейся рубашкой животе, как дрогнули уголки губ, в момент разглядывания моей собственной груди, а затем… Карие, ничем не примечательные глаза поднялись до уровня моего лица, и все изменилось настолько, что даже я удивилась.
Сначала он побледнел, да так стремительно, что я всерьез начала беспокоиться о его здоровье, затем горло совершило непроизвольное глотательное движение, глаза расширились, лицо покраснело от гнева,
