В конец, отроку Господню Давиду, что изрек Господу слова песни сей, в день, в который избавил его Господь от руки всех врагов его и от руки Саула; и воскликнул тогда Давид: Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя! (ст. 2.)
Словом в конец настоящий псалом надписан или потому, что содержит в себе пророчества, которые имеют исполниться до конца,—в нем говорится об Иисусе Христе, о призвании язычников в церковь Христову,— или же потому, что пророк сложил его при кончине врагов своих, т. е. когда они были уничтожены, и настоящий псалом есть как бы благодарственная песнь пророка в честь Бога, за полученные им благодеяния от Господа; или же так надписан потому, что пророк составил его при конце своей настоящей жизни. Далее надписано: отроку Господню Давиду. Отроку—а не царю или пророку; потому что то и другое звание суть особенные дары Божии, между тем как отроком Господним может быть назван всякий, и становится им или за свое угождение Богу, как верный раб Божий, или же по благоволению Божию к нему, как к возлюбленному чаду Божию. Что же касается самого пророка, то он одинаково, по той и другой причине и в том и другом значении, усвоил себе название отрока Господня, т. е. и как верный раб Божий и как нареченное чадо Божие. Так как он соединил то и другое в своем лице и стяжал себе это как награду за свою добродетельную жизнь, то и наименование себя отроком доставляет для пророка как бы особенно приятное наименование, предмет некоторой гордости. Затем в надписании читаем: что изрек Господу. Здесь кажется пропущено местоимение mе, т. е. псалом семнадцатый составляет те слова, которыя изрек пророк Давид Господу. Песнию же, а не псалмом надписан потому, что пророк воспел его не с аккомпанементом своей лиры или другого музыкального инструмента, а одними только устами, так как он был в то время уже состарившимся, по свидетельству книги Царств. И, называя эту песнь псалмом, мы называем ее так не в собственном смысле; собственно же это есть песнь. В день, надписано далее, в который избавил его Господь от руки всех врагов его, т. е. когда показалось самому пророку, что он избавлен от всех, которые до того времени враждовали против него, а эти враждовавшие были как из чужих иноплеменных пророку, так и из своих, и даже родственных ему. И от руки Саула. Желая отличить Саула от прочих своих врагов, пророк упомянул о нем особо и на конце; а отличить его хочет потому, что он был злейшим врагом пророка или же потому, что св. Давиду просто не хотелось ставить Саула в ряд с прочими своими врагами, так как это был царь и кроме того был его благодетель и тесть.
Ст. 2. Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя. Многие, говорит, и великие благодеяния получил я от Тебя, Господи, но сам я не имею чем воздать Тебе за них. Ибо что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? (Пс.115,3) Для меня одно только и возможно, это я и сделаю, именно: я возлюблю Тебя, Господи. Это однако же не значит, будто я не любил Тебя прежде, до сего времени; а только значит, что я возлюблю Тебя теперь с особенною силою. И возлюбить Тебя таким образом я обязан. Такова самая первая твоя заповедь. И возлюбиши, говорит она, Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и от всея силы твоея (Второз.6, 5). Крепостию пророк назвал Господа, желая показать, что именно Господь подкреплял его немощь в той борьбе, какую он должен был вести с многочисленными и весьма сильными врагами своими.
3. Господь утверждение (опора) мое, и прибежище мое, и избавитель мой. Господь был утверждением для пророка, потому что укреплял его и сделал непоколебимым пред напором на него разного рода испытаний. Далее Господь был для пророка прибежищем, потому что принял его, обращенного в бегство, под свою всесильную защиту и окружил его оплотом божественной своей помощи. Наконец Господь был избавителем для пророка, ибо избавил его от руки врагов его, когда они готовы были уже захватить его в свои руки и сделать своим пленником.
Бог мой, помощник мой, и уповаю на Него. Только один и есть у меня всегдашний помощник мой, говорить пророк, это Господь; возложу же я на Него все свое упование. Уповая на Него, я не боюсь уже ничего, что бы ни ожидаю меня впереди, и я уверен, что Он спасет меня всегда. Защититель мой, и рог спасения моего и заступник мой. Защититель, говорить, мой, т. е. Ты, который охраняешь меня в сражении, дабы не ранил меня враг мой. Потому что когда хотят защитить кого-либо на войне от ран, то обыкновенно стараются закрыть его щитом своим. Рог спасения, т. е. оружие как для защиты от врага, так и для поражения его; ибо те животные, которые имеют рога, весьма сильно защищаются ими в борьба с своим противником. Известно также, что существует особое оружие для обороны или защиты себя от врага и особое для поражения его. Бог, говорит пророк, заменил для меня тот и другой род оружия; Он и защитил меня от ран на сражении, и поразил врагов моих. Он и заступник мой, потому что Сам защищал меня, когда упадал я духом и когда овладевала мною трусость; потому что подкреплял меня, когда застигали меня слишком тесные обстоятельства.
4. Хваля призову Господа, и от враг моих спасуся. Так как Господь являл свою помощь пророку в различной степени и видах, то и сам пророк, вознося хвалу Богу, употреблял доселе, как мы видели, не одинаковые выражения для обозначения явленной ему от Бога помощи. Присовокупляя сейчас приведенные слова к сказанному прежде, пророк хочет как бы оговориться; я де не перечисление делал доселе многочисленных и великих благодеяний Божиих, явленных мне, как сделал бы человек более в них не нуждающейся. Нет, я имел только в виду, упоминанием здесь о благодеяниях Божиих воспеть хвалу Ему и возвеличить Его святое имя, и чрез то показать Господу мое усердие к Нему. Я стану призывать к себе на помощь Господа еще и впредь, в продолжение всей моей жизни. Я уповаю на Него (как сказал пророк выше ст. 3) и, без всякого сомнения, оть враг моих спасуся. Положим, теперь я свободен от всех, которые доселе враждовали против меня; но если продолжится моя жизнь, у меня могут явиться новые враги, как это обыкновенно бывает в мире. Затем пророк изменяет ход речи в псалме, и занимается исчислением разного рода опасностей, среди каких он иногда находился, а также исчислением тех многообразных способов попечения Божия о нем, какими он во всю жизнь свою окружен был. При этом исчислении пророк употребляет в речи метафорические или переносные выражения для более лучшего, конечно, изъяснения самого дела.
5. Одержаша (объяли) мя, говорит пророк далее, болезни смертныя. Болезни смертные суть собственно болезни родов, и здесь это выражение употреблено в значении не собственном. Болезни смертные мужчин суть те муки души, которые порождают в ней постигающие нас скорби, подобно тому как болезни смертные женщин суть муки, которые испытывают беременные женщины при родах. Но болезни последних скорее можно назвать болезнями жизни, а не смерти, или смертными потому, что рождается с болями, производится на свет и к жизни новое существо, носимое ею доселе в своей утробе; тогда как при болезнях первого рода бывает совершенно наоборот, действительно болезни смертные, так как они способны перенести во мрак смерти того, кого захватывают. В приложении к себе пророк хочет выразить приведенными словами ту мысль, что он охвачен был невыразимыми скорбями, и что он испытывал всю тяжесть этих скорбей.
И потоцы беззакония смятоша (смяли) мя. Потоками беззакония пророк называет те скоропроходящие внезапные и вместе стремительные набеги, которые делали в его царствование на народ Божий беззаконные народы языческие. Их набеги, говорит он, были подобны потокам, которые вдруг среди зимы, во время оттепели, образуются и начинают течь внезапно и стремительно. Так действовали и эти враги пророка, искавшие всегда случая отнять у него жизнь. Посему очень кстати употреблен здесь глагол смятоша, ибо подобные потоки все, что встречается им на пути, уносят с собою и кружат. Сам я, как бы так говорит пророк, был смят и закружен коварными планами врагов, устрашаемый внезапным и стремительным ходом событий.
6. Болезни адовы обыдоша (окружили) мя. Это выражение значит тоже, что и приведенное выше: одержаша мя болезни смяртныя; потому что слова обыдоша и одержаша выражают одно и тоже, так же как и слова ад и смерть. Ад собственно означает неприятное и мрачное помещение под землею, где находятся умершие. Мы говорили, что под болезнями смертными, а равно и адовыми разумеются собственно болезни родов. Итак, говорит пророк, меня окружили болезни,
