сосредоточивающего мысли, не позволяющего рассеянности, и не только такого, но и моления к Нему. Ибо многие стоят на молитве, но не взывают к Богу; но уста их взывают к Богу и произносят имя Божие часто, а ум не понимает ни одного слова молитвы полезной. Также: Не все слова молитвы полезны, но только воссылаемые от великой расположенности. Ибо и фарисей, по видимому, молился много, но самому себе, поелику, пребывал в грехе гордости.
Вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе. Внемли, говорит, Господи, голосу моления моего; потому что я взываю к Тебе мысленно и всем сердцем моим, как сказано выше; так как Бог не внимает чувственному голосу молитвы того, кто не взывает таким образом, то есть мысленно и от всего сердца. *)
*) Слова Златословесного: Замечай и другое совершенство молитвы, за которое просить услышания, т. е. чтобы удостоено было Божия внимания и неусыпных очей. Какое же такое? Когда кто молится не против врагов и не о богатстве, или силе или славе и не о чем-либо тленном из сего мира, но о бессмертных и нетленных оных благах. Ибо не только не должно молиться во зло врагам, но и гнев истребить против них. Посему и Павел говорит: хочу, чтобы мужи молились, воздавая чистые руки без гнева и размышления, т. е. хотя имеешь врага, погаси в себе гнев и тогда приступай ко Владыке; и не только устами не говори ничего против него, но и ум очисти от яда. И если такова будет молитва и ты прилежно взываешь к Богу, то еще прежде окончания молитвы будешь услышан: еще, говорит, ты будешь говорить, как Он уже скажет тебе: вот Я здесь.
2. Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею жертва вечерняя! Два жертвенника были в древнем Божием храме, по изъяснению Златоуста, один золотой, а другой медный; и золотой был назначен для курения фимиама (кадила), а медный был определен для других жертв. Кадило приготовлялось из многоценного и чистого вещества по учреждении закона, почему и было благоприятно пред Богом, когда воскурялось, как по сей причине, так и по той, что предизображало богослужение новое, благодатное, евангельское. Посему Давид просит так: да исправится и благоприятна Тебе, Господи, да будет молитва моя, как чистое оное, благовоннейшее, в законе производимое Тебе курение кадила, при возжжении сердца моего огнем сильного желания любви, как возжигается огнище златого жертвенника и издает благовоние фимиама. И сего о кадиле довольно. А касательно жертвы вечерней заметим, что священникам было поставлено в обязанность непрерывно каждый день приносить в жертву двух агнцев, т. е. баранов, одного поутру, а другого вечером, хотя бы и никто из евреев не приносил другой жертвы; почему и сии жертвы, состоявшие из двух овечьих плодов, назывались жертвами непрестанными, потому что непрестанно, или непрерывно были приносимы. Сии вещи, говорит Писание, ты будешь приносить на алтарь: агнцев единолетних без пороков двух каждый день на алтарь, непрерывно, в жертву непрестанную; одного агнца будешь приносить утром, а другого агнца вечером, в жертву непрерывную в роды ваши (Исх. 29, 38). И сии жертвы из двух агнцев были всегда чисты и приятны Богу; потому что не были приносимы за грехи; тогда как другие жертвы, приносимые от народа не всегда были приятны и чисты, как многократно осквернявшиеся нечистою расположенностью приносителей их. Посему те две жертвы были дороже других, притом и из сих двух жертва приносимая вечером была важнее утренней; так как утренняя жертва оканчивалась вечернею, и вечерняя была исполнением вседневного священнодействия и, по замечанию Златоуста, заключала служение в церкви. Итак, Давид говорит: да исправится и да будет чистым и благоприятным Тебе, Господи, возношение рук моих во время молитвы, как благоприятна Тебе жертва вечерняя, а благоприятною молитва бывает тогда, когда как уста молящиеся чисты от мерзких слов, т. е. ругательств, злословий, осуждений и оговоров, так и молящееся сердце чисто от гнусных, богохульных и злых помыслов, и когда руки, воздеваемые во время молитвы к Богу чисты от любостяжания и хищения и всякого другого беззаконного действия. *)
*) Слова Евсевия: Молитва исправляющаяся и благоприятная есть молитва тех, которые просят истинных благ: ибо кто не так молится, того молитва отвергается, как потухнувшее кадило и рассеивается, как смрадное курение. Божественного Василя: Без сомнения Бог отвергает у Иcaиu ветхозаконное курение, когда говорит: кадило — мерзость Мне. Ибо по истине гнусна та мысль, что будто Бог, любя удовольствие, доставляемое обонянием, установил сложный фимиам, отвратительно неразумение того, что благовонное курениe Господу есть совершаемое в теле душенным целомудрием освящение. Златоуста: Итак да будет кадило твое тело; и смотри, чтобы ты не наполнил сие кадило навозом; а таковы те, которые произносят гнусные и нечистые слова. Ибо как кадильница кроме огня и фимиама, не должна содержать в себе что либо нечистое, так и язык, кроме святыни и хвалы не должен износить никакого скверного слова. Таким же образом и руки должны быть кадильницею: ибо ты приносишь кадило не на медном и не на золотом алтаре, но в храме духовном, который дороже оного. То было бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, и ты член Христов и тело честное (дорогое). Другой говорит: Давид к умственной молитве приложил и слова: воздеяние рук моих; ибо, говоря о мысленном, он должен был упомянуть и о деятельном, о действиях телесных. Евсевий: Сказал о вечерней молитве, а не oб утренней, по той причине, что совершаемые до последнего издыхания и до самой кончины жизни (которую означает вечер) добрые дела признаются Богом лучшими всякой жертвы. Феодорита: Упомянул о вечерней, а не об утренней, без сомнения, потому, что он находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тьме и ночи. Здесь заметь, что упражнения умственные уподобил фимиаму, как тончайшие и чистейшие, а занятия состоящие в действиях, как грубейшие, назвал жертвою.
3. Положи, Господи, хранение (стражу) устом моим, и дверь ограждения о устнах моих. Зная, что уста бывают причиною многих зол, когда нет радения о них и позволяют им говорит необдуманно, что ни придет на мысль, как, напротив того, те же уста бывают причиною и многих благ, когда прилагается к ним внимание и они охраняются у человека; и что для сего требуется старание и подвиг и особенно помощь Божия, Давид посему просит Бога о помощи в хранении уст. Так и божественный Златоуст говорит, что проворство языка бывает причиною бесчисленных бедствий, как напротив бесчисленных благ охранение его. Ибо как некоему дому, или городу не в пользу ворота и крепкие стены, когда нет стражей при них, знающих, когда нужно запереть сии ворота и когда отворить: так нет пользы от уст и языка человека, когда они не охраняются, по словам Златословесного. *) А охранением для уст служит прилагаемое к ним внимание ума, т. е. когда ум знает, какие слова надобно говорить и какие удерживать в сердце потому что, по словам Сираха, многие пали от уст меча, но не так как падшие от языка. Блажен, кто укрылся от него (Сир. 28, 21). Итак, положи, говорит, Господи, хранение рту моему и дверь ограждения, т. е. стражу около уст моих; так как и то и другое—и хранение и ограждение совершенно одно и то же. **)
*) Слова Златоуста: Что такое хранение уст? Страшная отчетливость приставленная к ним, имеющая в готовности (в руках) огонь, готовый ожечь употребляющих уста безрассудно. Сию-то поставь привратником и стражем, чтобы грозила совести; и ты никогда неблаговременно не отворишь сей двери; с сим вместе приставь и другого, напоминающего слова, что за всякое пустое слово будешь отвечать в день суда.
**) Слова Златословесного; Видишь ли, какое ведение? Видишь ли мудрость? С чего начинает молитву? С величайшего из подвигов. Итак, станем охранять уста, приставляя к ним для непрестанного запирания их рассудительность, не для того чтобы они были заперты всегда, но чтобы были отворяемы в приличное время. Ибо случается, что иногда молчание приносит больше пользы, нежели сказывание, а иногда и сказывание больше молчания. Потому то и премудрый говорит: есть время молчать и есть время говорить (Еккл. 3, 7); и Сирах сказал: если есть у тебя мысль, отвечай; а если нет, то да будет рука твоя на устах твоих (5, 14); и в другом месте: словам твоим сделай вес и меру; и для уст своих сделай дверь и засов (28,29); и в другом месте: не препятствуй слову во время спасительное (4, 27). Григория Нисского: Творец положил языку две ограды—зубы и уста, чтобы задерживать безрассудные слова. Потому то и та тончайшая кожица (ткань), обуздывающая посредством нижней губы язык, называется (на греч.) уздою (губным углом), чтобы не произносил бесчинных и бесполезных слов. Кирилла: Знал блаженный пророк, что употребление слова неукоризненное есть достохвальное дело; ибо кто не согрешает в слове, тот совершен, и может обуздать все тело (1ак. 3, 2). А употребление языка свободное и своевольное, языка необузданно склонного ко всему ложному, как может не охуждать кто либо? Филона Иудейского: Кажется, что природа устроила губы людям для двух самых необходимых вещей; во первых для молчания,
