И на Господа уповая не изнемогу. Поелику, говорит, я уповаю на Бога, то посему я не буду малодушен и сердце мое не устрашится, ибо я укрепляюсь и делаюсь мужественным чрез надежды, которые имею на Бога. Слова сии употребляются в отношении ко врагам, как видимым так и невидимым.
2. Искуси мя, Господи, и испытай мя. Это говорит Давид не по гордости, но просит, чтобы был испытан или дознан в отношении к прошедшим случившимся с ним событиям, и был искушен, т. е. также испытан и дознан и в отношении к будущему, тверд ли он в расположенности своей как прежде, так и после.
Разжзи утробы моя (проникни огнем почки мои) и сердце мое. Почками Давид изображает вожделение, а сердцем гнев и как бы так говорит: испытай почки и сердце мое, как испытывают златоплавилыцики золото посредством плавильни. Ибо я ни вожделения не имел к царству Саула, ни ярости ко причинению ему мщения *).
*) Другой толковник говорит (может быть св. Кирилл): С вероятностью можно сказать, что ум святых радуется, когда кому либо из них предлежит испытание за добродетель, ибо они знают, что когда в ком есть благоухание добра, в том непременно откроется ясно сия сила, подобно благовонию ароматов, когда их бросают в огонь. Потому то и говорит: Искуси меня: и тогда мы весьма хорошо будем испытаны. Феодорит: и из этого видно, что этот псалом написан прежде греха. Ибо, живя в простоте и незлобии и не испытав греха, он желает трудных подвигов; а почками и сердцем называет помыслы.
3. Яко милость Твоя пред очима моими есть. Я, говорит, имею такую незлобивую расположенность потому, что представляю всегда своим глазам Твою милость, оказываемую долготерпеливым, и потому я не воздавал врагам моим злом.
И благоугодих во истине Твоей. Намереваясь далее говорить о своих праведных делах и добродетелях, Давид предуготовляет и пролагает слову своему путь, принося благодарение за свои добродетели Богу, сказывая, что я совершил и другие добродетели по причине истины Твоей: потому что Ты обещал в законе своем быть милосердым ко благоугождающим Тебе. Итак Твоя милость и Твоя истина они были причиною и проводниками подвигов моих, а не моя собственная сила. Далее говорит, каковы были сии подвиги.
4. Не седох с сонмом суетным. Не сидел, говорит, с теми, которые собираются где либо для пустословия, неблаговременных суждений и баснословных рассказов.
И со законопреступными не вниду. Я не сообщался с теми, которые строят ковы один на другого, или которые коварны против самого врага моего Саула. Ибо без сомнения некоторые, осуждая Саула, желали от него отступить.
5. Возненавидех церковь лукавнующих. Я, говорит, ненавидел всякое сборище злых людей; а под именем злых Давид заключил всех злобных людей, пользующихся злом в различных видах.
И с нечестивыми не сяду. Здесь Давид говорит об иноплеменных идолопоклонниках, у которых он тогда жил, когда гоним был Саулом. Ибо в нечестии их он не участвовал. Или сказал «не сяду» в том смысле, что не буду жить у них долго.
6. Умыю в неповинных руце мои. Древние, когда хотели засвидетельствовать, что они безвинны и не причиною (чьего) либо осуждения, имели обыкновение умывать пред народом руки свои водою, чтобы сим омовением показать чистоту рук и совести своей. В таком смысле поступил Пилат и касательно Господа Христа, по Феодориту. Посему и Давид говорит, что он умыет руки свои вместе с невинными в доказательство, что он невинен во всем том, о чем сказал выше, то есть, что он не сообщался с злыми.
И обыду жертвенник Твой, Господи. Очистилище, или верхняя доска кивота находилась во внутренности Святая Святых, а жертвенник был вне во Святых. О последнем-то пророчествует Давид, что он обойдет его в незлобии своем со множеством жертв и множеством иереев, служащих при оных *).
*) Слова (думаю Кирилла): Обхождение нами жертвенника означает еще нечто другое,—то, что не должно удаляться от Бога, но как бы близ и вокруг его казаться стоящими, чтобы среднего места не занимал грех и не отдаляло нас мирское удовольствие. Ориген говорит, что приступающее с молитвою (к жертвеннику), быть может, омовением рук изображают, что они готовы воздавать преподобные руки (в Катен.) Почему и Аристей говорит: вопрошают потом, для чего не иначе, как умыв руки, начинают молитву? и объясняет, что это есть доказательство неделания никакого зла и таким образом они благочестиво и праведно относят все к правде и истине (в замечаниях Кордерия).
7. Еже услышати ми глас хвалы твоея. Для чего, говорит, я обойду жертвенник Твой? Чтобы слышать голос там поющих, ликующих и молящихся Богу о мирном благосостоянии народа.
И поведати вся чудеса Твоя. Еще для чего я обойду жертвенник Твой? чтобы передавать, говорит, другим тихим чтением Божественного закона и Моисеевых книг (ибо сии книги часто читались народу Израильскому по повелению самого закона), о чем передавать? о чудесах Твоих, Господи, т. е. как удивительно Ты поступил с Египтянами, или даже просто о том, как Ты чудодействовал с самого начала мира.
8. Господи, возлюбих благолепие дому Твоего. Поелику, говорит, я люблю благолепие или красоту святого дома Твоего, то посему я и желаю опять видеть его. А под благолепием он разумеет красоту кивота и скинии Моисеевой, ибо во время Давида храм Иерусалимский еще не был создан.
И место селения славы Твоея. Не только, говорит, я возлюбил благолепие дома Твоего, но и самое место, где поставлена славная Твоя скиния, я люблю и считаю вожделенным. Или местом селения опять называешь ту же самую скинию. Ибо Давид имеет обыкновение называть одну и ту же вещь разными словами *).
*) Почему некто (может быть Божеств. Кирилл) сказал: В дому Господа, то есть, в селении славы Его, ибо Он поселяется в церквах, можно видеть великое благолепие; здесь священнолепный вид служащих и чин собраний, исполненный величайшего благоустройства; песни и славословия и слова Богодухновенного писания как бы наполняют великим благоуханием слушающих в молчании с благочинностью таинственные возглашения, предложения, дароношения, молитвы без развлечения и восторженные к Богу от возвышенности мысли; речи богоглаголивых учителей, тайноводства, внушения и образы утешения, укрепляющие душу; и все другое честное притом только содержащееся в божественных законах. Итак благолепен был и чувственный дом Господа и вожделенен для святых и по истине священно селение славы Его. И опять: Чего нельзя найти для содействия духовному благолепию в церкви Христа, то есть, в верующих в Него, у тех, которые украшают души свои всякою добродетелью? Ибо в них изображается Христос— прекраснейший добротою более всех сынов человеческих,—изображается же чрез освящение и всякую действительную добродетель. Посему благолепие такового дома составляют отличающиеся в церкви благочестием.
9. Да не погубиши с нечестивыми душу мою. Не попусти, говорит, мне, Господи, погибнуть и умереть с иноплеменными и нечестивыми, у которых я нахожусь теперь по крайней нужде, но скоро возврати меня в отечество мое; ибо иноплеменников сих скоро постигнет погибель и истребление за беззаконие их.
И с мужи кровей живот мой. Не только, говорит, иноплеменники сии нечестивы, но и мужи кровей, т. е. убийцы и готовые проливать много крови.
10. Ихже в руку беззаконие. То есть в готовности у них— этих иноплеменников,—и весьма удобны беззакония.
Десница, их исполнися мзды (даров). Не только, говорит, иноплеменники нечестивы, и убийцы, но еще мздоимцы; потому что за дары продают правду и производят неправедный суд.
11. Аз же незлобою моею ходих. Опять Давид напоминает Богу о своем незлобии, и представляет его Богу как бы в посредника, чтобы услышал его.
Избави мя, Господи, и помилуй мя. Освободи меня, говорит, Господи, от
