будут служить обществу, а общество, в свою очередь, будет отбрасывать тех, кто окажется недостаточно хорошим.
Мы говорили о застенчивости, как о зубной боли. Мы описали ее как неприятное чувство, вызванное ошибочным действием наших генов, памяти, тела или общества. Повернем наши рассуждения на 180° и будем считать, что «ярлык» застенчивости появляется прежде самой застенчивости. Вот записки 54-летней женщины, говорящие в поддержку такой точки зрения.
Мы постоянно вешаем ярлыки на других людей, на наши чувства и самих себя. Ярлыки – удобный, упрощенный подход: «он – норвежец», «она очень толстая», «они – скучные люди», «мы – гордые», «у меня плохая фигура». Однако ярлык часто обнаруживает цену того, кто этот ярлык вешает, давая о нем объективное представление. В 1950 году сенатор Джозеф Мак-карти, приклеивая ярлык «коммунист», обвинял противника в том, что тот – «порочная игрушка в руках Москвы, сил тоталитаризма и угнетения». Не правда ли, очень напоминает советские высказывания насчет «буржуев-капиталистов»? Важно понять, что ярлык содержит минимум информации, практически всегда основан на личном мнении и предрассудках ярлыкодателя и зачастую направлен на то, чтобы вызвать у человека стойкую негативную эмоциональную реакцию.
«Болезнь разума» – ярлык, который тщательно определяется в учебниках по психиатрии. Но что такое болезнь разума? Человек становится умственно отсталым, когда другой, более сильный и авторитетный, объявляет его или ее таким. Нет убедительных анализов крови, рентгена или каких-либо других показателей, не опирающихся на субъективную интерпретацию поведения человека.
Чтобы проиллюстрировать эту точку зрения, мой коллега Давид Розенхаш, вместе со своими студентами, специально находились в качестве пациентов во многих психиатрических клиниках в разных уголках нашей страны. Каждый из них получил туда пропуск, жалуясь на плохой слух и боязнь звуков. Ничего более. Этого оказалось достаточно, чтобы открыть перед ними запертые двери клиник. После этого каждый из этих лжепациентов начинал «выздоравливать». Вопрос, который они изучали, был таким: сколько должно пройти времени, чтобы пациента сочли «нормальным» и выписали. Ответ был – «никогда». Ярлык «псих» никогда не меняется на «нормальный». Не было помощи ни от супругов, ни от друзей и юристов.
Силу ярлыков подтверждает и еще одно исследование. Негативные реакции обследуемых людей сильнее на «бывшего пациента психиатрической клиники», чем на безработного, ищущего работу. Если студенты называют кого-то «старым», они стараются его игнорировать, пропускают мимо ушей его рекомендации, говорят с ним медленно и громко, даже если он одного с ними возраста.
Возможно, для тех, кто принимает ярлык без конкретного доказательства и объяснения, уже неважно, что на самом деле думает и делает отмеченный человек.
Даже хуже, мы готовы наклеить ярлык и на самих себя без реальных на то оснований. Типичный сценарий: я замечаю, что потею во время лекции. Из этого я делаю вывод, что я нервничаю – я нервный человек. Поскольку я повесил на себя такой ярлык, следующий вопрос, который я задаю себе: «Почему я нервничаю?» Затем я начинаю искать подходящее объяснение. Я могу отметить, что некоторые студенты невнимательны или вообще покидают аудиторию. Я нервничаю, потому что я плохой лектор. От этого я нервничаю еще сильнее. Почему? Я надоел своим студентам, читаю лекции скучно. Я нервничаю, потому что хочу быть хорошим лектором. Я чувствую, что не годен для этой работы. Может, мне лучше открыть продуктовый магазин, а не читать лекции? Но если хоть один студент скажет: «Здесь жарко, я вспотел, и мне трудно внимательно вас слушать», я немедленно перестаю быть «нервным и скучным». А теперь предположите, что в классе только застенчивые студенты и никто мне ничего не объяснит. Представляете, до чего я могу додуматься?
Часто мы приклеиваем ярлык, исходя из необоснованных предположений. Семь раз отмерь, один – отрежь. Наши попытки найти объяснения часто уклончивы, мы принимаем все, что подтверждает наш ярлык, и игнорируем любое возражение.
Ярлык может навредить, как это показано в моем примере на лекции. Он может увести в сторону от истинной причины, к пристрастной самооценке. Необоснованные приписки, возникающие из-за ярлыков, так же общеприняты, если приклеен ярлык «застенчивый». Об этом пишет актриса Эндж Дикинсон:
Обращаясь к главе 2, в которой описаны личные реакции на застенчивость, мы можем сделать вывод, что наклейка ярлыков – процесс действенный и эффективный. По-настоящему застенчивые люди не выделяют себя из общей массы, не стараются избегнуть ситуаций, которые способствуют развитию в них застенчивости. Как правило, они считают, что реагируют на ситуацию вполне адекватно Причины и следствия подобного заблуждения можно анализировать до бесконечности, но факт остается фактом – очень немногие отдают себе отчет в том, что проблема застенчивости для них действительно существует. Почему?
Объективно жизненный опыт и ситуации, в которые попадают застенчивые и незастенчивые люди, одинаковы. Различие заключается в том, использует человек в отношении себя ярлык «застенчивый» или нет. Застенчивые склонны во всем винить себя, незастенчивые – ситуацию. К примеру, кому понравится подготовки выступить публично или сходить на свидание с незнакомым человеком? «Это обуза!» – скажет незастенчивый человек, объясняя чувство дискомфорта, возникшее в ответ на подобного рода предложение. А застенчивого сразу же начнут мучить сомнения: «… мне это кажется обузой только потому, что я стесняюсь выйти перед аудиторией; не знаю, смогу ли доставить удовольствие своей беседой незнакомому человеку… кроме эго, я не так выгляжу (хожу, говорю и т.д.), а, следовательно, сразу начну заикаться (краснеть, бледнеть), словом, если я сделаю это, будет только хуже и мне и всем остальным. Шаблон ограничивает внешние и превозносит внутренние причины, которые определяют оценку человеком своей реакции на чувство дискомфорта как «нормальную». Они же, подобно выключению обогревателя в без того уже жаркой комнате, могут заставить человека попробовать изменить ситуацию: в данном случае отказаться от выступления или попросить пойти на свидание кого-нибудь другого.
Взгляд с другой стороны – философской, литературной и психологической – также может помочь нам в понимании причин застенчивости.
К примеру, нас не особенно волнует конфликт между индивидумом и силами общества, лежащий в основе греческой трагедии. Личность хочет быть единственной, уникальной и особенной (индивидуализация). А безопасность и бессмертие ложно обрести, только гармонично сливаясь с окружающим миром (обезличивание), считая себя частью природы, одним голосом в большом хоре, не выделяясь как герой трагедии. Рассматривая тот же конфликт на психологическом уровне, мы видим нашего современника, застенчивого человека, который съеживается от малейшего замечания, несмотря на искреннее желание выделиться из толпы. Интересно мнение представителя радикального направления психиатрии, д-ра Р. Д. Лайна о чувстве тревоги, свойственном застенчивым людям. «Если мы так зависим от мнения других, что способны воспринимать себя как личность только в случае, если это мнение есть, не пора ли всерьез задуматься над тем, что станется с нами, если вдруг этого мнения не будет». То есть: стоит случиться, что на нас никто не обратит внимания – сам факт существования нас как личности не будет подтвержден другими, – и наша личность перестанет существовать, будучи для нас уничтоженной.
Теории подобны чудовищным вакуумным насосам, засасывающим все на своем пути. Каждая описанная нами теория имеет много сторонников, рекламирующих «самые лучшие вакуумные насосы» на рынке. Мы соглашаемся с ними и принимаем условия игры, если принимаем программы для борьбы с застенчивостью. Выдвигая дополнительные замечания, мы настаиваем на необходимости изменений вашего отношения к тому, как вы приклеиваете ярлыки, наблюдаете и думаете о застенчивости. В качестве схемы поведения мы
