Я за свечку, (в смысле приобщения к ортодоксальной церковности) Свечка — в печку! Я за книжку, (в смысле возлагания надежд на светскую гуманитарную культуру) Та — бежать И вприпрыжку Под кровать! (То есть — современная культура оказалась подчинена не высокой духовности, коей взыскует лирический герой, а низменным страстям, символизируемым кроватью как ложем страсти (Эрос), смертным одром (Танатос) и местом апатического или наркотического забвения (Гипнос).) Мертвых воскресенья чаю, К Честертону подбегаю, Но пузатый от меня Убежал, как от огня. Боже, боже, Что случилось? Отчего же Всё кругом Завертелось, Закружилось И помчалось колесом? (В смысле ницшеанского вечного возвращения или буддийского кармического ужаса, дурной бесконечности — вообще всякой безысходности.) Гностицизм За солипсизмом, Солипсизм За атеизмом, Атеизм За гностицизмом, Деррида за М. Фуко. (Деррида здесь помещен более для шутки, М. Фуко — более для рифмы)[411] — Все вертится И кружится И несётся кувырком!.. <…> ЭПИЛОГ Короче — чего же ты все-таки хочешь? Чего ты взыскуешь? О чем ты хлопочешь? <…> Вот эту прохладу в горячем бреду с тех пор я ищу и никак не найду, вот эту надежду на то, что Отец (как это ни странно) придет наконец! И все, что казалось невыносимым для наших испуганных душ, окажется вдруг так легко излечимым — как свинка, ветрянка, короче — коклюш![412] В «Эпилоге» сборника «Кара-Барас» на языке, далеком от какой бы то ни было стилизации (и от сказки Чуковского, и от наукообразных оборотов речи), рассказывается о том счастье, которое испытал больной ребенок, когда отец принес ему мандарины[413]. Во времена детства Кибирова мандарины были такой редкостью, что воспринимались как чудо. Заглавная буква слова Отец в процитированном фрагменте тоже является своеобразным элементом комментария: упование на Бога оказывается противопоставленным высказыванию Я за свечку, / (в смысле приобщения / к ортодоксальной церковности). Рискну предположить, что смысл переключения строчной буквы «о» на прописную «О» связан и с графическим обликом буквы (ср. строки: Боже, боже, / Что случилось? / Отчего же / Всё кругом / Завертелось, / Закружилось / И помчалось колесом? (в смысле ницшеанского вечного возвращения или буддийского кармического ужаса, дурной бесконечности — вообще всякой безысходности) (Кибиров, 2009-а: 579).
В ранних стихах Кибировым была заявлена такая программа:
