Эрхарт пролетала над этой частью Новой Гвинеи, пытаясь совершить кругосветное путешествие. Последняя ее остановка была в городе Лаэ, в восточной части Новой Гвинеи.
После этого ее самолет исчез где-то в Тихом океане. Но даже она не увидела Большой долины.
В конце 30-х годов большинство антропологов считало, что все крупные населенные центры нашей планеты уже открыты, нанесены на карту и в большинстве случаев модернизированы миссионерами, капиталистами, колонизаторами или всеми тремя вместе. Никто не сомневался, что в джунглях Амазонки и других уголках земли еще сохранились первобытные племена. Но люди, населявшие Большую долину Арчболда, были крестьянами-воинами, они жили в крупных деревнях на открытой местности, прямо под облаками. Сто тысяч человек ухитрились спрятаться на ровном месте. Спустя шестьдесят лет зоолог Тим Флэннери, крупный специалист по Новой Гвинее, объявил, что Арчболд «в последний раз в истории нашей планеты сумел открыть огромную, никому не известную цивилизацию, которой еще только предстояло вступить в контакт с западной цивилизацией».
Можно предположить, что долина ускользнула от внимания картографов в силу необычного сочетания различных факторов. Когда Арчболд описывал свое открытие для журнала «Нэшнл Джиогрэфик», редактор попытался придать его рассказу какой-то смысл, написав: «Джунгли в этой части Новой Гвинеи настолько густые, а горы настолько высокие и неприступные, что исследователи проходили по лесу в нескольких милях от самой густо заселенной долины острова, даже не подозревая о существовании в этом месте цивилизации». Горы действительно играли в жизни долины очень важную роль. Они не позволяли исследователям попасть в долину по суше и мешали летчикам. Способствовал тому и образ жизни туземцев. Они были вполне самодостаточными крестьянами, а не охотниками-собирателями, которые ради пропитания и получения всего необходимого совершали огромные переходы. Туземцы Большой долины жили оседло, вели войны между собой. Большинство людей проживали свою жизнь практически на одном месте, почти не удаляясь от родной хижины.
КОГДА АРЧБОЛД УВИДЕЛ долину впервые, плохая погода не позволила ему изменить курс или снизиться, чтобы рассмотреть все получше. Но в последующие недели он совершил несколько разведывательных полетов, фотографируя долину и заставляя свиней и их хозяев в ужасе прятаться, где попало, — точно так же, как поступил шесть лет спустя полковник Элсмор.
Главный ботаник экспедиции Арчболда, Л. Дж. Брасс так описывает то, что им удалось увидеть с воздуха: «Люди жили в компактных, очень упорядоченных, чистых, огороженных плетнями или стенами деревнях от трех до пятидесяти домов в каждой. Жилища были двух типов. Они имели двойные стены из досок и соломенную крышу. Полов в домах не было. Мужские дома были круглыми, от десяти до пятнадцати футов в диаметре, с коническими крышами. Женские дома были длинными и узкими. Повседневная одежда мужчин состояла из одного лишь гульфика. Некоторые прятали волосы в сетки, сплетенные из веревок. Женщины носили либо короткие (чуть ниже ягодиц) юбки из тех же веревок, либо плетенную из веревок набедренную повязку. У всех женщин на голове была одна или несколько сеток для волос. Из оружия и инструментов у туземцев имелись луки, стрелы нескольких видов, копья, каменные топоры и каменные тесла».
Туземцы почти не заинтересовали Арчболда, а вот методы обработки почвы показались ему очень необычными. В отличие от всех остальных племен Новой Гвинеи, туземцы долины выращивали сладкий картофель — основной источник углеводов. У них были четко обозначенные поля, целый лабиринт дренажных систем и мощные ограды. Арчболд говорил, что эти поля напомнили ему сельскую местность где-то в центральной Европе.
Помощники Арчболда разбили лагерь в пятнадцати милях к западу от долины, на берегу озера Хаббема, где мог садиться и взлетать самолет. Однажды к чужестранцам пришли два туземца. «Один из них явно занимал высокое положение, — пишет Арчболд. — Другой, помоложе, играл роль телохранителя — он постоянно был начеку. Они уселись на свои мешки спиной к долине, держа в руках луки и стрелы. А мы сели напротив, спиной к нашему лагерю».
Арчболд подарил туземцам раковины каури — небольшие, жемчужно-белые, очень гладкие ракушки, которые в Африке и других странах, имеющих океанское побережье, использовались в качестве денег. Он предложил им сахар, сигареты и сушеную рыбу. Туземцы дары приняли, но через какое-то время вернули их назад — Арчболд истолковал такое поведение, как «знак независимости». Однако он заметил, что старший сделал несколько затяжек сигарой, которую ему предложил голландский офицер, капитан С. Дж. Тееринк. Через пятнадцать минут туземцы покинули лагерь исследователей.
Позже Арчболд отправил в долину две группы. В каждую входили голландские солдаты, носильщики- заключенные и даяки, которые должны были собирать образцы флоры и фауны. Одну группу возглавлял капитан Тееринк, другую — лейтенант Дж. И. М. Ван Аркен. Группы вошли в долину с противоположных концов и должны были встретиться в середине.
В августе 1938 года две группы отправились в долину, переходя от деревни к деревне. Если бы чужестранцы были представителями племен, живших в других частях долины, им вряд ли удалось бы проделать этот путь безопасно. Скорее всего, их встречали бы копьями и стрелами. Но белые исследователи и их носильщики были настолько странными и необычными, они были настолько далеки от межплеменных войн, что туземцы относились к ним с осторожным любопытством, а женщины и дети попросту прятались. Исследователи заметили, что среди туземцев распространен каннибализм, но хорошо вооруженные голландские солдаты понимали, что им-то бояться нечего. ИНОГДА ТУЗЕМЦЫ НЕ СОВЕТОВАЛИ УЧЕНЫМ ИДТИ В СОСЕДНЮЮ ДЕРЕВНЮ — КЛАЛИ ПАЛОЧКИ НА ИХ ПУТИ, ИЗОБРАЖАЯ ГРАД СТРЕЛ, ИЛИ ПРОСТО ПЕРЕГОРАЖИВАЛИ ДОРОГУ, СТАНОВЯСЬ ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ. Языковой барьер не позволял капитану Тееринку и лейтенанту Ван Аркену получить точные объяснения, но Тееринку казалось, что подобное поведение является, скорее, знаком защиты, чем враждебности. Туземцы не хотели, чтобы их враги, жившие в соседних деревнях, причинили вред новым знакомцам.
Все было хорошо, пока не произошел конфликт между группой туземцев и отрядом исследователей под командованием лейтенанта Ван Аркена.
9 августа 1938 года группа Ван Аркена находилась на берегу реки Балием в центре долины. Их окружили туземцы, вооруженные копьями, луками и стрелами. «У них были все основания не доверять нам, потому что мы пришли со стороны врагов», — записал Ван Аркен в своем дневнике. В тот раз ему удалось избежать столкновения, предложив туземцам несколько раковин каури. Той же ночью в лагерь явились четыре туземца и попросили разрешения переночевать с солдатами. «Мы отпугнули этих джентльменов, — пишет Ван Аркен, — сделав несколько выстрелов в воздух».
На следующий день Ван Аркен обнаружил, что путь «перегорожен ветками и бревнами, за которыми прятались юноши, вооруженные копьями». Солдаты обнажили оружие, и молодые туземцы бежали. Колонна двинулась вперед. Замыкали ее двое солдат, одним из них был капрал Паттисина. Ван Аркен пишет, что двое туземцев схватили Паттисину сзади. Солдата, который поспешил на помощь капралу, один из туземцев «хотел пронзить копьем, но капрал сумел застрелить его». Другими словами, в дневнике Ван Аркена говорится о том, что капрал Паттисина убил туземца, но согласно официальной версии это произошло в рамках самообороны.
Капитан Тееринк, который официально руководил экспедицией, на подобное объяснение не купился. Сам он возглавлял другую группу. К докладу Ван Аркена он написал критическое дополнение, из чего можно сделать вывод о более гуманном его отношении к туземцам: «На мой взгляд, это событие весьма печально. Капрал Паттисина должен был сделать предупредительный выстрел. По личному опыту общения с подобными племенами, могу сказать, что предупредительного выстрела обычно бывает достаточно. Вы должны донести эту информацию до своих людей».
ЕЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ в Соединенные Штаты Арчболд опубликовал несколько статей о своем путешествии в «Нью-Йорк Таймс» и других изданиях. В марте 1941 года он написал большую статью для журнала «Нэшнл Джиогрэфик». В ней он рассказывал об общении с туземцами. По большей части общение было вполне дружелюбным, хотя иногда отмечалось некоторое напряжение. Больше всего его удивляло то, что туземцы часто вообще не обращали внимания на ученых, проходивших мимо их деревень: «Похоже, туземцы воспринимали наш приход, как нечто заурядное. Некоторые стояли и смотрели, как мимо них тянется длинная вереница носильщиков. Другие же, которые копались в садах и на полях с жирной, черной
