…Ангеле… Где льдистые осиянные крылья Твои?..
Жено моя Мария… Где ты?.. Дай коснуться тебя…
Тогда голос был из метели ясный: Я здесь Тимофей. Иди сюда, заблудший мой.
И тут метель унялась над головой Тимофея и стало тихо над головой седой жемчужной его…
Но только над головой отца Тимофея не было метели, окрест буйно яро слепо мокро неслась билась металась она и окрест ничего нельзя было увидеть и словно не было за ме-телью Плещеева озера и города Переславля и самой Руси…
И тут отец Тимофей услышал тихий певучий дивный дымный малиновый звон колокольный…
И поднял седую голову свою к небесам и увидел что над ним Колокол стоит парит и метель не пропускает на него…
И сияет Колокол, словно начистили его ныне и нет на нем ни плесени ни ржи окиси…
И больно стало глазам отца Тимофея от блеска этого небесного…
И от крутого ветра било язык Колокола колебался и бился в стены медные и нерукотворный хрустальный затаенный звон шел с небес…
Тут вспомнил отец Тимофей народную молву о летающем по большим церковным праздникам срезанном Колоколе с бывшей его церкви Пресвятой Богородицы…
И тогда взмолился он как во дни веры далекие свои…
…Ангеле! Ангел Бывых Дней и ты насылаешь на человека Колокол летающий?..
О Русь моя спящая безбожная вольная заброшенная!..
О русский человек многогрешный многовольный безбожный!..
И только дан тебе парящий осиянный колокол!..
О Господи!.. Ты ль насылаешь на Русь спящую колокол летящий?..
Иль пришла пора, когда срезанные снятые забытые порубленные погубленные поруганные колокола летают над тобой Русь святая моя?..
Ай ли?..
…Ангеле, но где ты?..
И отец Тимофей пошел к метели к озеру Плещееву, но Колокол содвинулся над ним и шел над ним и не давал метели и жемчужные власы Тимофея были сухи…
Но отец Тимофей маялся…
…Ангеле где ты?…
Мария жена моя усопшая а явившаяся заживо жено моя!..
Хоть на мгновенье хоть на миг явись!..
Где где где ты?..
И отец Тимофей бежал к метели, но Колокол шел над ним и колебался и парил и сиял летучей златомедью…
Тогда Тимофей устал и встал и Колокол встал над ним.
…Ангеле…
Жено Мария… Явись хоть на миг! хоть на мгновенье а потом сгинь сойди изойди навек в метели!..
Ангеле!.. Господи!.. Пошли яви мне неверующему нищему ничтожному чудо иль знаменье!…
…О Тимофее… муже… сыне…
Мало тебе этого Колокола летающего?..
Гляди… Я стою около тебя Тимофей неверующий…
И при жизни отец ее пианый звонарь Иван часто бил ее и она заикалась немного, а ныне из гроба стала заикаться более…Волновалась она… Маялась…
И тут оглянулся отец Тимофей на голос и увидел дальную смутную жену свою Марию в том том том плисовом полушубке в том том том рахбуженном растревоженном разорванном его устами зубами кумачовом переславльском сарафане в том том вологодском кружевном платке…
И она стояла в метели на свеженаметенном сугробе и улыбалась…
И Тимофею руками сладкими руками прошлыми пуховыми лебедиными веслами замогильными веселыми махала плескала дожидалась…
И она улыбалась…
А потом наклонилась к сугробу и сразу сразу — о Господи да погоди! да зачем сразу?.. и сразу подняла с сугроба рогачевский тот забытый ветхий изотленный изниклый изломлелый крест и поднесла его к лицу своему и заплакала заплакала…
…Ой Ангеле! ой Ангел Бывых Дней за что? зачем? пошто являешься? за что? за что караешь?..
И мелко торопко суетно хлипко побежал отец Тимофей к жене своей, но там, где она стояла, сугроб сразу дымно дико осел истаял…
И явилась пробилась провилась прожглась протаялась прорубь иордань дымящая… кипящая…
И там уже стоял дремучий рыбарь-лещатник в овчинном пахучем тулупе и ворошил ворожил уже удой в свежей проруби водокрещи иордани…
…О Ангел Бывых Дней!..
И ты уходишь прожегши проломивши пробивши протопивши прорубь в толще льда декабрьского…
И что Тебе хрупкая ломкая душа человеческая?..
Но жена жено Мария моя!..
Я воспомнил тебя, усопшая возлюбленная родная родимая моя…
…И тут что-то коснулось лица щеки отца Тимофея…
И он поднял глаза свои и увидел что Колокол опустился и стоит прямо у головы его покорно…
И язык било его касается лица Тимофея и по развалистому раструбу его идут горят древние словеса слова глаголы Евангелиста Иоанна из Апокалипсиса: Бог есть любовь, человече… Но имею против тебя то, что оставил ты первую любовь свою!..
Но имею против тебя то, что оставил ты первую любовь свою!..
О Господи!..
…Но имею против тебя то, что оставил ты первую любовь свою, человече…
О Господи!..
Я не оставил тебя церковка Пресвятой Богородицы моя!..
Я не оставил не забыл тебя дальная усопшая верная и за гробом верная ждущая жена моя Марья Мария в разорванном разграбленном расхищенном счастливом сарафане русском…
