И это не тленная журналистика, а трагические письмена-свидетельства страшных событий гибели Империи…
Их будут читать и через 100 лет…
Эта публицистика восходит к страстным вопрошаньям, к инвективам Гоголя, Достоевского, Толстого, Розанова, Солженицына…
И еще: по сценариям поэта снято несколько мировых шедевров, а его пьесы — вечный репертуар некоторых театров, исповедующих древнее искусство «павлиньего хвоста», а не бесконечное достоевско- чеховское копанье в архивах ада…
И еще: в ХХ веке только Набоков и Платонов создали свой стиль…
И наш поэт сотворил уникальный экстатическинаркотический стиль, где каждая строка вопиет, пьянит…
Забыли мы, что Слово может пьянить, возвышать душу, уносить ее в Небеса, в вечноцветущие райские сады…
Зульфикарова можно безошибочно узнать по любой строке и даже по одному слову…
И еще: Зульфикаров сотворил новый, Третий канон русской поэзии после Пушкина и Хлебникова.
В двухсотлетней одряхлевшей клетке русского стихосложенья уже не может жить новый соловей.
И вот наш поэт творит полифоническую многорелигиозную поэзию, несущую по 15 эпитетов и 10 глаголов в строфе, похожую на церковный хор, на мессу Баха… на павлиний хвост, на ночное звездное небо…
Несколько сот его лирических стихотворений представляют абсолютную новацию в застывшей, после Пушкина и Хлебникова, оцепеневшей от этих двух гениев поэзии.
Он сделал для русской поэзии то же, что Гоген, Сезанн и импрессионисты для мировой живописи…
Поэзия стала не плоской и одноголосой, а многоголосой, объемной, как сама природа, как современное кино…
Жаль, что размеры статьи не позволяют мне процитировать любое его стихотворение в доказательство моих тезисов.
Кто, например, в русской словесности дерзнул с изумляющей подлинностью написать о Явленьи Богородицы с Младенцем в русских бездонных снегах Рождества?
Или о Втором Пришествии Христа, одиноко бредущего по необъятной русской равнине к забытой заброшенной русской деревне, где Его ждут последние вдовы-старухи…
Или о дивном появленьи огненного Пророка Мухаммада в нынешнем, нищем, разоренном гражданской войной, таджикском кишлаке (новелла «Золотой плов Пророка»).
Или о встречах-беседах юного странника Иисуса Христа с пророком Зороастром в персидских горах Бисутуна в окруженьи грифов и орлов…
Или о встрече Иисуса с Блаженным Буддой, который вернулся на землю, чтобы увидеть Христа под деревом Бодхи… («Книга Детства Иисуса Христа»)
Эти божественные виденья навсегда врезаются в сознанье и подсознанье читателя.
Зульфикаров обладает редчайшим даром оживлять Великих Пророков, делать Их нашими живыми Современниками и Собеседниками…
Прошлое становится живым Настоящим…
Только с Божьей помощью может мастер рисовать такие картины, поражающие своей подлинностью и красотой…
И это не умозрительная философия, а живое свидетельство…
И еще: такие новеллы, как «Таттабубу», «Охота царя Бахрам-гур Сасанида», «Смерть Пушкина», «Блаженная китаянка-дунганка У», «Иван-Явдат — последний воитель, заступник Руси», «Камень Апокалипсиса» являются шедеврами мировой новеллистики.
Перед нами не только мастер литературы на все времена, но — что еще важнее — мудрец.
Как сказал современный суфий:
Нынче многие писатели грешат эротикой, которая легко переходит в порнографию иль в анатомию. Писать о низком надо высоким слогом, высоким «штилем».
Я не знаю, что в мировой культуре может сравниться с трагически светлой эротикой зульфикаровских новелл «Вечная любовь Ходжи Насреддина» или «Древняя тайна любви Чингисхана»…
Быть может, храмы Коджурахо в Индии…
Вот так древние храмы Индии пришли в русскую литературу…
Одно из последних сочинений нашего автора — детективный скандальный роман-миф «Коралловая Эфа» повествует о странной, запретной любви современного великого генетика и древней священной змеи, Коралловой Эфы, соблазнившей еще Адама и Еву — и уводит читателя в такие дали мистики и эротики, где он еще никогда не был.
Этот извращенный сюжет переплетается со страшной картиной гибели СССР, разрушенья империи, чьи бетонные радиоактивные обломки пали на головы миллионов людей и превратили жизнь в ад на одной шестой части света…
Герой романа в одиночку с помощью древней змеи пытается бороться с этим адом и погибает, как в древней трагедии…
Роман уже получил две премии, и многие критики считают, что на мировой сцене после «Ста лет одиночества» Маркеса не было ничего подобного…
И последнее творенье нашего поэта — «Книга Детства Иисуса Христа».
Две тысячи лет человечество всматривается в жизнь и деянья Спасителя Иисуса Христа. Во мгле тысячелетий скрывается Его Святое Детство. И вот перед нами открываются несколько Дней из Детства Того божественного Мальчика…
Это уже не литература. Это — Откровенье.
Наш известный философ, познакомившись с этой Книгой, сказал: «Тут небесный огонь, небесная благодать сошли на автора…
Тут нет чудес, но есть чудо явленья Богочеловека…
Тут Богочеловек поворачивается к нам земной стороной…
Эту маленькую Книгу, которая стоит многих библиотек, прочитает каждый человек на земле…»
Бесконечно можно говорить о семи книгах-пирамидах.
В них впервые объединились, обнялись, как родные братья и сестры, Великие Религии — Пагода, Синагога, Церковь, Мечеть…
И все в живой, трепетной душе Человека.
И это не умозрительный экуменизм, а живое чувство родства земных братьев и сестер…
Но как говорил Твардовский «…И все же, все же, все же…»
И все же древний закон, гласящий, что гений опережает свое время, действует и во времена электронной связи и спутников…
Лао Цзе сказал: «Истинный мудрец незаметен…»
Какое-то странное ревнивое молчанье, как мертвый туман, стоит окрест нашего поэта…
Я говорю об этом в жажде Божественной иерархии, хотя я знаю, что тому, кому дает Бог, не дают человеки…
У Зульфикарова есть такой экспромт:
