приходилось довольствоваться запасенной солониной.

С 1635 года в буржуазных кругах проявился новый или очень хорошо забытый старый вкус к развлечениям вне семейного очага. Практически повсеместно стали открываться развлекательные «коллегии» (collegien). Эти организации, имевшие надлежащим образом составленные уставы, проводили свои собрания в определенный день, чаще всего в понедельник или вторник. Они объединяли людей обоего пола по общим интересам, по профессиональному или возрастному признаку. Члены коллегий обращались друг к другу «собрат» и проводили время за чашей вина, пением и игрой в карты. Новая тенденция охватила все слои общества. Появились коллегии шикарные, и не очень. Париваль был приглашен в 1660 году в одну из них и описал ее следующими словами: «Шесть или семь человек распределили между собой дни недели, закрепив по одному дню за каждым членом. В шесть-семь часов вечера все собираются дома у „дежурного“ и коротают время за разговорами или игрой. Такие встречи бывают и у юных девушек. В карты там не играют, но зато нередко попадаются такие очаровательные и остроумные собеседницы, что нисколько не приходится жалеть времени, проведенного в их обществе».{138}

С появлением первых кофеен коллегии переместились туда, обеспечив завсегдатаям новых заведений столь необходимое для их увлечения общественное признание.

Несмотря на противодействие реформатской церкви, многие старые католические праздники продолжали жить в народных традициях, найдя свое светское воплощение. С празднованием Крещения, Масленицы, Дня святого Мартина, Николы-Угодника и даже Троицы связан живой фольклор, одновременно семейный и общественный, который значительно отличался в разных районах страны. Эти праздники отмечала вся нация, за исключением кучки твердолобых пуритан. Темпл видел в них одну из притягательных сторон жизни нидерландцев.{139}

6 января за завтраком выбирали королей, используя для жребия боб, абрикос или серебряную монетку, запеченные в хлеб, который затем разламывали. Выбрать следовало трех королей — два одевались в белые балахоны, а третий, с перепачканным лицом, драпировался в черное. Все трое, с прикрепленными бумажными звездами и высокими свечками в руках, шествовали в сопровождении кортежа детей, увенчанных корзинами, дурацкими колпаками и разряженных в невообразимые шутовские наряды. Процессия распевала старые песни, рассказывавшие об Ироде и волхвах, и направлялась в кабак, где по такому случаю угощали пирогами на растительном масле.

В некоторых городах, таких, как Амерсфорт, местные старосты выбирали «королей» в самой мэрии. Кое-где в деревнях, вплоть до начала XVIII века, риторики представляли в этот день старую средневековую пьесу «Короли-волхвы». В других местах, по древнему обычаю, на полу комнаты устраивали частокол из высоких свечей, через который прыгали малыши. В Нордвике Крещение или Праздник королей начинались вечером 5 января с колядования, когда дети с сумками у пояса ходили от дома к дому, выпрашивая хлеба, сыра или денег.

Первый понедельник после Крещения отмечался торжествами, происходившими от старого праздника Невинных. Типографские рабочие сделали этот день своим профессиональным праздником. Гильдии организовывали шествия, риторики ставили представление о Невинных, толстосумы устраивали банкеты, муниципалитеты делали подарки своим служащим, поднося вино, птицу, одежду, деньги…

Правительству удалось-таки запретить маскарады на Масленицу. Только риторики по деревням и некоторые дворяне при дворе в Гааге все еще отмечали этот день веселыми переодеваниями. Поэтому торжества сводились к поеданию блинов в тавернах, посетители которых на радостях оглашали, вернее, оглушали окрестности праздничным репертуаром из народных песен, одна другой скабрезней. В Дордрехте помимо пения сохранилась традиция особых танцев в честь этого события. В некоторых деревушках дети устраивали настоящий тарарам, носясь по улицам со своего рода «музыкальным инструментом» — вращаемым на палке горшком, который был обтянут пузырем.

На Троицу устраивались стрельба по голубям, танцы и пение. Кортеж из юношей и девушек, украшенных значками из позолоченной или посеребренной бумаги и увенчанных цветами и листьями, с песнями сопровождал через весь город «Божью невесту». Последняя выбиралась как королева красоты среди местных девиц и получала от общества белое платье, в котором и шествовала в окружении почетной свиты девушек, убранных таким же образом. По пути молодежь колядовала и на собранные средства отправлялась пить. Этот обычай сопровождался такими излишествами, а традиционные песенки настолько шокировали моралистов, что на протяжении века шествие на Троицу в большинстве городов было запрещено.

Вечером 11 ноября во всех голландских домах отмечали память святого Мартина.{140} Семья собиралась вокруг ярко освещенного стола. Ели блины, мушмулу, жареного гуся, пили молодое вино, припевая, как издавна повелось:

Святой Мартин! Святой Мартин! Сегодня тесто, завтра блин!

Затем молодежь с бумажными фонариками в руках высыпала на улицы, горланя песни, и стучалась в двери богачей, выпрашивая поленья, из которых складывала веселый костерок. Ребятишки бросали в пламя корзинки мушмулы, каштанов и лесных орехов…

День святого Николая считался детским праздником. Он отмечался как минимум уже с XIII века и связывался с древней магией, которую символизировало появление подарков в носках, подвешенных в каминной трубе. С раннего утра до позднего вечера дети из близлежащих домов трудились у булочника, наклеивая украшения из серебряной фольги на традиционные пряники. Затем, как водится, ели, пили, танцевали и пели:

Николай, святой угодник, Ты скачи к нам в Амстердам. От яблони Оранского Близко пали яблочки. Тут много знатных кавалеров И богатых милых дам От шика своего барского Носят двойные рукавчики. Здесь красавице прелестной Я свою любовь отдам.{141}

Эти сборища нередко поднимали такой гвалт, что кое-где власти были вынуждены потребовать от родителей шалунов, чтобы те запретили своим отпрыскам в них участвовать. В Рюнсбурге все население сбегалось поглазеть, как крестьяне выгоняют коров пастись на луга. При этом бесплатно раздавали молоко и выпечку. В Рюнсатервуде глашатай сзывал детей младше четырнадцати лет и стариков старше семидесяти. Они направлялись на склон Вассенарской дюны, где их ждали семь больших ведер парного молока и пятнадцать дюжин сладких сухарей. По всей стране обитатели домов престарелых и сиротских приютов в этот день имели право на свою порцию лакомств — белую булку и подкрашенный сахар.

Майский праздник восходил к еще более древним языческим традициям. Вечером 30 апреля на площади устанавливалось «майское дерево», украшенное коронами, серпантином, позолоченными веточками и девизами. Утром 1 мая городская молодежь, одетая во все зеленое, собиралась вокруг дерева и с песнями водила хороводы. Пили. Молодые люди из хороших семей посылали друг другу подарки и поздравления. Много пели. Книготорговцы продавали сборники «майских песен». Вечером город зажигал огни, все высыпали на улицы, и в веселой неразберихе праздник длился допоздна. В Гааге торжества носили официальный характер. В парадном шествии проходили члены дома штатгальтера. Ставилось не

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату