столу. По окончании новогодней программы, нам постелили спать в гостиной.
А утром, 1-го января в семь часов утра, я уже грузил из холодильника на тачку коробки с апельсинами… Really, every fuck'n morning the same shit!.. Или в переводе с американского на русский: здравствуй, всё та же грусть, только 94-го года.
В январе месяце совместными с Кевином усилиями мы проводили в самостоятельную жизнь его засидевшегося в нашем доме приятеля. Сначала он нашёл непыльную работёнку — здесь же в пансионате, вероятно, с помощью Кевина. А, поработав недельку-две, переехал на другой адрес, видимо, что-то арендовал.
Я каждый день встречался с ним на работе: выглядел он вполне довольным. Работа его заключалась в дежурстве у радио, обеспечивающего связь с прогулочными яхтами, вышедшими в море. Радиорубка находилась в баре, что напротив причалов, у которых швартуются яхты, предлагающие, всем желающим выйти в море на прогулку, на рыбалку или для подводных плаваний и т. п. Они докладывали ему на берег о своём благополучии, местонахождении и о времени возвращения. А он информировал их о том, сколько желающих записалось на следующую морскую прогулку. От него требовалось лишь быть всегда на связи и в экстренных случаях действовать согласно инструкции. Эту ответственную работу он мог выполнять, сидя в тени, в удобном кресле, почитывая, и даже попивая пиво.
Когда я посещал этот бар, доставляя туда заказы, мой бывший сосед сочувственно отмечал, что работёнка у меня суетная. Я охотно соглашался с ним и уматывал исполнять другие заказы.
Однажды, в двадцатых числах января, когда рабочий день шёл на убыль, солнышко садилось, и я отсчитывал минуты последнего рабочего часа, среди пёстрого, полураздетого хаотичного движения отдыхающих, на территории пансионата промелькнула странная фигура субъекта с дорожной сумкой в одной руке и теплой курткой «Аляска» в другой.
Экипировка и неуверенное, ищущее передвижение субъекта привлекло моё внимание. Но не успел я опознать в нём своего друга детства, как тот стал подавать мне сигналы. Размахивая курткой, он выкрикивал моё имя.
Приостановив своё служебное движение, я наблюдал, как ко мне приближается автор телеграммы о полученной визе, сомнительный друг очень далёкого детства — Вовочка.
Его целеустремленное движение исключало всякие сомнения. Было очевидно, что он хочет именно меня. Я лихорадочно соображал: как он мог отыскать меня здесь, на работе? Ведь дома знают лишь мой почтовый адрес и домашний телефон.
Достигнув своей цели, Вован бросил в ноги сумку с курткой и любвеобильно приветствовал меня крепкими дружескими рукопожатиями. По его эмоциональному состоянию и заметной внешней потасканности можно было догадаться о сложной поисковой работе, им проделанной.
Первое, о чём он заявил мне, не выпуская мою руку из своих цепких клешней, так это о своём твёрдом намерении трудиться здесь и зарабатывать деньги. Украина, по его заявлению, оказалась во власти мародёрствующих плутократов, а население — обречено на массовое вымирание и бегство. И без определенной суммы денег живым он туда не вернётся, ибо существование там смерти подобно!
Выслушав его, я поинтересовался: как он отыскал меня? Ответ на мой вопрос вылился в рассказ, который скрасил мой последний, и самый нудный рабочий час. Сопровождая меня и мою тачку, Вова поведал мне о своих мытарствах от Ленинграда до острова Islamorada. В течение последних суток он переместился с 60-й северной широты на 25-ю, что само по себе — уже нагрузка.
Почтовый адрес он получил от моей мамани. Точнее, всего лишь адрес почтового отделения на острове, где я арендовал почтовый ящик.
Тем не менее, он отыскал меня на работе, а если бы не нашёл меня здесь, что тогда?
Вава, не задумываясь, ответил: тогда он поджидал бы меня у почтового отделения, и он показал заготовленную шпаргалку с адресом отделения.
Вылетел он рейсом Ленинград — Майами. Его попутчиками в самолете оказалась группа российских нардепов и их переводчик. В процессе многочасового перелёта, он познакомился с этим пареньком- переводчиком и некоторыми подвыпившими слугами российского народа. А в Шеноне к их компании присоединился ещё и ирландский торговец антиквариатом.
Проведя в самолете бок о бок часов 10, они сблизились, и каждый рассказал о своих целях перелёта через океан.
Нетрезвые депутаты хвастали своими намерениями хорошенько отдохнуть от своей законодательной деятельности под зимним солнышком Флориды, и в удовольствие спустить там за неделю не одну тысячу.
Переводчик скромно и трезво помалкивал, ссылаясь на то, что он на работе. Тому и рад.
Ирландский делец, лишь с любопытством наблюдал пьяное хвастовство российских законодателей и по-шпионски задавал свои наивные вопросы переводчику.
Когда Вава поведал этой компании о своих скромных намерениях поработать в Америке, чтобы скопить несколько тысяч, один из нардепов достал из кармана пачку зелёных нерусских денег и заявил Вове, и всем рядом сидящим, что ему, народному избраннику, предстоит больше потратить за неделю отпуска! Тут уж, как говорится, каждому своё.
Но, несмотря на разницу в целях и возможностях, попутчики в какой-то степени подружились за время перелёта. Если группа российских государственных деятелей была пьяно уверенна в том, что их встретят в аэропорту и перевезут в гостиницу, то наш горемыка, жертва украинской незалэжности, понятия не имел о своём следующем шаге с трапа самолёта.
Пытаясь выяснить у своих новых приятелей, где эта Islamorada, Вова прибег к коллективному мышлению.
Изучив представленный им на ознакомление адрес, депутаты авторитетно определили, что это место где-то во Флориде и успокоили Вову, что он на правильном пути. Их ценное указание не прибавило ему уверенности. Перспективы вырисовывались туманные.
В Майами Вова прилетел в состоянии полной растерянности. Расставаться с теплой компанией было грустно и боязно. Ирландский попутчик, перед тем как проститься, тоже оказал Вове посильную помощь. Он вручил ему свой домашний адрес в Ирландии, домашний телефон, и самое важное, пожелал ему удачи.
В аэропорту Володя до последнего держался российской делегации. Помня о недепутатском запросе, переводчик обратился к местному таксисту и озадачил вопросом об Айломораде. Как заметил Вова, таксисту место было известно, но ехать туда он отказался. Чёрный таксист предложил свои транспортные услуги лишь до нужной автобусной станции. Вову усадили в такси, объяснили, что его доставят куда следует и даже заплатили таксисту. На этом они и расстались.
Он остался один в чужой стране, надеясь, что огромный чёрный таксист знает, куда везёт его.
Ехать пришлось недалеко, вскоре, Вову подвезли к автобусной станции компании Greyhound.
В Майами есть ещё один центральный автобусный терминал, но таксист мудро поступил, доставив глухонемого пассажира в теплой куртке с капюшоном на маленькую, тихую автостанцию, откуда автобусы направляются в направлении Ки Веста, следуя через все острова. Оставшись один на один со своей супер задачей, Вова сделал первый самостоятельный шаг на американской земле. Он вошёл в помещение автостанции. Там за стойкой дежурила чёрная девушка, которая, и билеты продавала, и багаж принимала, и информацию раздавала. Вова молча обратился к ней, сунув ей для ознакомления свою шпаргалку с почтовым адресом. Та, ознакомившись с директивой, стала объяснять, что, к сожалению, сегодня автобуса уже не будет, а ближайший рейс завтра ранним утром. Вова, не вдаваясь в детали, выразил своё непоколебимое желание ехать туда в любое время. Служащая поняла, что клиент хотеть билет до острова Айламорада, и удовлетворила его желание. Выдавая ему билет, она обратила его внимание на время отправления.
Определившись с последним этапом пути, Вован расположился на пластиковых нарах в небольшом зале ожидания и стал покорно отматывать американское время.
Его многочасовое ожидание скрасили автоматы, выдававшие горячий кофе и прочие съедобные мелочи. Вова разменял у знакомой служащей денежку, и скормил автомату не один доллар взамен на горячий кофе.
Этот неразговорчивый любитель душистого колумбийского продукта был постоянно на виду у служащей автостанции, и когда, наконец, наступило время посадки, она сообщила ему персонально и
