Суть его плана сводилась к накоплению определенной суммы, необходимой ему для Полного Счастья в условиях агонизирующей Украины.
Что касается повседневных радостей, то об этом он писал мне искренне и подробно, как человек, ограниченный в общении на родном языке. Жаловался на своих польских сотрудников по кухне, которые бессовестно злоупотребляли доверием работодателя; нещадно воровали провиант и алкоголь из ресторанных хранилищ. Чтобы пресечь эту восточно-европейскую заразу, администрация лишила всех подозреваемых работников доступа к продовольствию, а в качестве наказания объявила о закрытии кормушки для работников ресторана.
Таким образом, ни в чём не повинный Вова был лишён своего, уже привычного, ресторанного рациона и вынужден теперь самостоятельно решать вопрос о пропитании. По его предварительным подсчетам, такое ущемление его социальных прав могло крайне отрицательно сказаться на его стратегических планах.
Кроме материальной стороны он отмечал и бытовые неудобства, которые ему приходилось испытывать. От услуг общественного питания он отказался в целях экономии, а из широкого ассортимента продуктов, предлагаемых в супермаркетах, он выбрал мясные консервы, которые устраивали его и по цене, и по условиям хранения, так как холодильника в его одиночной камере не было. В комнатке вообще не было никаких условий для приготовления пищи, поэтому он, по возможности, использовал ресторанную кухню. Ему всего лишь надо было подогреть на электроплите консервированное мясо, вот и все приготовления.
Но однажды, когда он вскрывал на кухне свои консервы, кто-то из работников ресторана обратил внимание на его приготовления, и это вызвало у всех какой-то нездоровый ажиотаж. Все, кто был в этой смене, пришли посмотреть на Вовину трапезу, да ещё и пытались втолковать ему что-то важное.
Наконец, Вова понял причину их обеспокоенности. Оказалось, волновало их то, что он питается консервами для кошек. Он успокоил их, заявив, что и без них знает об этом. А кушает он это, потому что ему нравится, и назначение консервов его не смущает.
Все были удивлены вкусами Вовы, но оставили его в покое, пожелав приятного аппетита.
Однако в тот же день к нему снова обратились представители администрации и дали понять, что не могут допустить присутствия кошачьих консервов на кухне ресторана. Они просили Вову правильно понять их обеспокоенность тем, что посторонние люди, не ведающие о Вовиных вкусах, могут, не дай Бог, подумать, что эти консервы применяются в приготовлении ресторанных блюд и подаются посетителям.
Видя, как всё это расстроило их работника, они решили сделать исключение, и позволили ему питаться, как прежде, ресторанной продукцией.
Узнав о таком решении, некоторые польские коллеги выразили Вове своё завистливое недовольство. На что он рекомендовал им сандвичи по его рецепту: хлеб, консервированное мясо для кошек, лук, кетчуп или горчица, по вкусу. Дёшево и сердито, съел и порядок!
Моё бытие обрело тоскливое однообразие. По утрам за мной заезжал Питер, и мы до вечера разъезжали по дворам, чинили и усовершенствовали поливные системы. Некоторые клиенты оказывались любопытны и разговорчивы, у таких мы задерживались не в связи с работой, а из-за праздной болтовни.
Питер, видя интерес клиента, не препятствовал им допросить меня по полной программе, тем более, если у него на этот момент не было срочных вызовов.
Между текущими работами мы неоднократно возвращались к загадочному насосу в греческой православной церкви. Этот злополучный насос уже возили на профилактику в мастерскую, где нам продемонстрировали его работоспособность. Теперь мы, наконец, знали, что проблема не в насосе, и отыскивали иные причины. Питер не сдавался!
Однажды нас вызвал клиент. Им оказался итальянец парикмахер. Встретились в его салоне. Он жаловался на слабый напор в поливной системе, и просил нас поправить это.
Приехали с ним в его двор, где стояла большая спутниковая антенна. Как он объяснил мне, эта штука, оказывается, для того, чтобы смотреть по телевизору нормальный футбол.
А когда я заговорил о европейском футболе; спросил у него, за какие итальянские клубы он болеет, и отметил некоторые из них, тот забыл, зачем пригласил нас к себе. Он шумно зауважал меня и, не обращая внимания на Питера, стал критиковать дурацкий американский футбол, бейсбол, паршивые гамбургеры и хот-доги… Я напомнил ему ещё и о женщинах; о чёрных и цветных… Клиент-итальянец стал откровенно плевать в сторону Америки… В нашей единодушной беседе мы пришли с ним к выводу, что без спутниковой антенны и верной подруги-землячки, в этой безумной стране можно мозгами поехать!
Пока мы с ним удивлялись американской глупости, Питер вынес диагноз. По его мнению, слабый напор воды в системе может быть по двум причинам: или слишком большое сечение труб, или же неверно подобранный насос, то есть недостаточно мощный для такой обширной поливной площади.
— Что же делать? — спросил итальянец.
— Самое простое и дешёвое — заменить трубу, хотя бы на участке забора воды, от скважины до насоса. Положительного результата не гарантирую, — честно объяснил Питер. Другой вариант — отсечь часть поливной системы посредством заглушек, то есть уменьшить потребление воды и сократить площадь полива, но тогда какие-то участки окажутся без автоматического полива. И третий вариант — заменить насос на более мощный, соответствующий поливной площади. Но это будет стоить дороже.
— А нельзя ли поменять этот насос на другой с какой-то доплатой? — поинтересовался итальянец.
В этом Питер помочь ему не мог.
Подумав над всеми предложенными методами лечения, итальянский парикмахер решил поправить дело путем замены небольшого куска трубы.
Питер объяснил ему, что нам предстоит для этого сделать. Какой потребуется расходный материал, и сколько всё это будет стоить. Заказчик согласился и отбыл в свою парикмахерскую. А мы приступили к работе.
В общей сложности, мы провозились с этой работой часа два. Заменив подозреваемый участок трубы, добились незначительного повышения давления воды на выходе. Но этого было недостаточно для полноценного орошения всей площади. Эксперимента ради, мы выкрутили две крайние поливные головки и поставили заглушки. В таком положении остальные головки опрыскивали поживей, но тогда часть территории оставалась совсем без полива.
Питер признал эту систему изначально неправильно смонтированной и нуждающейся в капитальной реконструкции. Мы поставили на место поливные головки и поехали со своими выводами к итальянцу.
Питер на доступном языке объяснил парикмахеру суть технической проблемы и перечислил ему всё, что нами было сделано. Из всего сказанного итальянец понял лишь то, что его система, по-прежнему, плохо поливает.
— Так за что же я должен платить, если ничего не изменилось?! — поставил он вопрос ребром.
Питер терпеливо разъяснил, что на эту работу мы потратили два часа и использовали некоторый материал, всё это следует оплатить, так как между нами была предварительная договоренность о таковом.
В ответ, итальянец стал эмоционально учить Питера:
— Я беру деньги со своих клиентов за конкретный результат, — за стрижку, а не попытку подстричь. Мистер, предлагаю вам такой вариант! Вы заменили мне какую-то трубу, а я тебя подстригу… Бесплатно.
На этом терпение Питера иссякло, и он, молча, покинул парикмахерскую… Даже не подстригшись.
По дороге мой обиженный босс ворчал в адрес всех итальянцев. Я успокаивал его тем, что в будущем, когда он захочет подстричься, он теперь знает, где это можно сделать бесплатно.
В этот день у Питера не проявилось более желания откликнуться на новые заказы, он всё отложил на завтра и заехал на какую-то частную территорию, где мы ещё не бывали. Съехав на грунтовую дорожку, по ней мы подъехали к металлическим воротам. Питер вышел из машины, отпёр замок и распахнул ворота. Далее грунтовая дорожка среди зарослей кустарника и молодых пальм привела нас к большому
