этот дом.
Нового жильца звали Джон. Он был и постарше и пошустрее остальных соседей. Этот тип с ухватками американского уголовника, заезжал ко мне с дружескими расспросами о том, где я работаю и каковы мои интересы.
Обнаружив в моём лице человека, заинтересованного в телефоне, он стал обсуждать со мной идею подключения такового в нашем доме.
Зарабатывал он в местных компаниях, оказывающих услуги по перевозке имущества, обычно, в связи с переездом на другое место жительства. В этом деле без грузчиков никак не обойтись.
Отношения с такими работниками компании строили по гибкому графику. Они подряжали их лишь на выполнение конкретных работ. Когда нуждались в грузчиках, они связывались с работником и приглашали его на работу. А по выполнению таковой, рассчитывались с ним и расставались до следующего случая.
Подобные отношения Джон поддерживал с несколькими такими компаниями. Своего постоянного телефона, номер который он мог бы оставить работодателям для связи с ним, у него не было. Поэтому он сам позванивал им с уличного автомата и спрашивал их о работе.
Он жаловался, что это крайне неудобно и по этой причине, он частенько теряет выгодные предложения.
Рисуя мне перспективы хороших заработков, он призывал меня принять участие в телефонизации нашего дома. Мне отводилась роль человека, который и обеспечит это удобство.
Мне было интересно наблюдать, как он шаг за шагом подбирался к этому предложению. Он ожидал от меня вопроса о том, что же ему мешает обратиться в телефонную компанию с заявкой о подключении телефона на своё имя? Мне и так было ясно, что он не мог этого сделать. Скорее всего, он числился везде, как субъект неблагонадежный, с которым всякие кредитные отношения крайне нежелательны. Я его ни о чём не расспрашивал, просто слушал его посулы и наблюдал, как он плетёт свою паутину.
— У тебя какие-нибудь американские документы есть? — перешёл он к делу.
— А какие нужны документы? — включил я дурочка.
— Номер социального обеспечения у тебя имеется?
— У меня имеется. А у тебя разве такового нет?
Моего вопроса он не расслышал.
— Так если у тебя есть номер соцобеса, то мы можем прямо сейчас заказать подключение телефона по этому адресу, и через пару дней в нашем доме будет телефон.
Я слушал его и представлял себе перспективу. В этом Crack house появляется телефон, подключенный на моё имя… Нетрудно представить, какие счета обрушатся на мою голову от телефонной компании и кто будет оплачивать их.
— Прямо сейчас мы можем заказать подключение? — переспросил я.
— Конечно, в Америке это делается просто, — подбадривал меня американский друг.
— Звучит хорошо! И что же от меня требуется, — наивно спросил я.
— Надо позвонить в телефонную компанию, сообщить твои данные, адрес и заказать подключение, — охотно консультировал меня Джон. — Если ты не знаешь, как это делается, можешь дать мне свой социальный номер и полное имя, и я все сделаю сам.
Уж в этом я не сомневался!
— Спасибо, Джон, я думаю, что и сам смогу поговорить об этом с оператором компании.
— Так когда? Чем раньше у нас будет телефон, тем скорее наладятся отношения с работодателями. Положись на меня, и ты не пожалеешь!
— Джон, я сомневаюсь, что к нашему дому подведена телекоммуникация. Если бы таковая была, то здесь кто-нибудь уже организовал бы телефон. Я вижу, здесь все хотели бы иметь телефон в доме, и я не думаю, что для этого необходимы именно мой номер соцобеса и моё полное имя.
Выслушав мои сомнения, Джон несколько поостыл.
— На счёт технической стороны ты не сомневайся, это не проблема, нужно лишь твоё желание и твои документы, — подвел он итог.
— Джон, желание у нас у всех есть, документы тоже, так какие проблемы?
Вопрос завис в воздухе и остался без ответа. Джон почувствовал, что козёл отпущения осознанно уклоняется от роли, отведенной ему, и не стал настаивать.
При встречах с Брайном и Дженис они жаловались на моих соседей, с которыми им приходилось сталкиваться. Скупо рассказали мне о грубости, которую те проявляли к ним. Оказывается, они пару раз заезжали ко мне, но меня не было дома. Зато там было, кому ответить им!
Дженис едва соприкоснувшись с американскими задворками, ужаснулась этому. Она увещевала меня быть крайне осторожным и вообще, рекомендовала бежать из этого ужасного дома.
В качестве нового живого анекдота я рассказал им о предложении нового соседа телефонизировать наш дом.
Услышав о таких намерениях этих нехороших парней, она стала давать мне советы, как хранить документы, деньги и прочие ценные вещи. Она предложила мне свои услуги: если мне надо оставить что- нибудь на хранение или кому-то дать телефон для связи со мной, я мог рассчитывать на неё. Вручила мне номер своего домашнего телефона.
На следующий день я позвонил борцам за литературный язык в Америке. Там ответила женщина и подтвердила, что это они и есть. Мне продиктовали адрес и рабочее время.
Как-то, подгадав время, я на велосипеде заехал к ним по указанному адресу.
Место они занимали скромное. Входная дверь в офис была отмечена табличкой, подтверждающей нахождение здесь этой организации. Но дверь оказалась закрытой. Я позвонил. Двери открыла женщина и предложила войти.
При входе я оказался перед секретарским столом-барьером, за которым можно было видеть всё их рабочее пространство. Комната представляла собой и библиотеку, и класс для занятий, и приёмную.
Исполняющая в этот день обязанности секретаря выразила готовность выслушать меня.
— Мне сказали, что вы помогаете людям в преодолении трудностей с английским языком.
— Да, верно. Именно этим мы и занимаемся, — ответила она. Но никаких вопросов или предложений с её стороны не последовало.
— Я хотел бы узнать, как всё это происходит.
— Обычно, мы назначаем учащемуся одного из наших преподавателей и они сами организуют свои уроки. Но чтобы говорить о конкретном учащемся, нам необходимо познакомиться с ним и определить его уровень.
— Понятно. Так вы можете мне помочь?
— Вам? Вы нуждаетесь в нашей помощи?
— Да, я испытываю определённые трудности в понимании разговорной речи.
— Вы плохо понимаете меня? — иронично спросила сотрудница.
— Вас я понимаю. А многих других мне понять сложнее, а некоторых, вообще, не понимаю, больше догадываюсь.
— А может быть те, о ком вы упоминаете, разговаривали с вами не английским языком? — перешла она на шутливый тон.
— Насколько я могу судить, те люди говорили со мной современным американским языком.
— Понятно, значит, кого-то вам легче понять, а кого-то сложнее.
— Точно. А кого-то я совсем не понимаю.
— Ну, в это я не верю! Вы преувеличиваете. По мне, так вы вообще уже не нуждаетесь в нашей помощи, но мы ценим проявленный к нам интерес и подумаем, как вам помочь.
Мне показалось, что она не воспринимает меня всерьёз. Она разговаривала со мной, как с праздным бездельником, который случайно забрёл к ним любопытства ради.
— Так что требуется от меня? — вернулся я к своему вопросу.
— Значит, вы решили, что вам нужен учитель?
— Ну да, хотел бы попробовать…
— Хорошо, оставьте свой телефон, своё имя и… какой ваш родной язык?
