подсказали проверенный объездной маршрут.
Из Парижа я перелетел самолётом в ирландский Дублин. Оттуда переехал в Белфаст. А там, взял такси и подъехал в городок Larne. Из этого местечка можно паромным сообщением перебраться в шотландский городишко Cairnryan. Всё там оказалось, как мне и описывали. На ирландской и шотландской стороне — места глухие, малолюдные, контроля фактически нет. Из шотландской глуши, я автобусами долго ехал на юг. Теперь вот, я снова в Саутхэмптоне, — подвёл он итог и снова налил водки мне, себе и молодой польской пани, которая пригласила меня.
Я без труда отметил её тёплые отношения с Владимиром, и понял, что сейчас он уже не состоит на социальном обеспечении. Но имеет кров в этом доме, где, как беженец, проживает его молодая, гостеприимная землячка.
Однажды ко мне обратилась Лали, с просьбой пойти с ней в агентство Right, что на Лондон роуд, и помочь ей заполнить анкету для приёма на работу. Как Лали заметила, когда-то она уже работала от этого агентства, и теперь им снова нужны работники на ту же фабрику. Я ничего не спрашивал о её документах, лишь обещал сходить с ней и сделать это минутное дело.
В середине рабочего дня в агентстве все были заняты. Нас приняла молодая особа. Выслушав наше пожелание трудоустроиться, она вручила нам подробную анкету для заполнения, и попросила документы. Лали выдала ей странную невзрачную корочку. Работница агентства тут же раскрыла документ и стала внимательно рассматривать его. Её повышенное внимание показалось мне странным.
— Я сделаю копию, — наконец, сказала она, продолжая изучать документ, и удалилась к своему рабочему столу.
Мы с Лали присели за стол и приступили к заполнению анкеты. Указывая её полное имя и гражданство, я узнал, что Лали представляется, как гражданка Италии. А это удостоверение личности она совсем недавно приобрела, и ещё нигде не применяла.
— Лали, ты уверена, что они здесь не помнят тебя, как Лали из Грузии?
— Надеюсь, что уже не помнят, — неуверенно ответила она.
Я невольно подумал о служащей, принявшей Лалин документ. Украдкой взглянул в её сторону. Над её столом склонились две сотрудницы, они вместе что-то рассматривали. Я не стал ничего говорить Лали, лишь подумал, что их внимание, вероятно, занято её документом.
Закончив с анкетой, я подал знак, что у нас всё готово. Та вернулась к нам, приняла анкету и обещала вскоре принять нас. Просила подождать. В её поведении я легко заметил напряжение и излишнее внимание к нам.
Мы продолжали тупо сидеть за столом.
— Лали, думается мне, что нам лучше уйти отсюда, да побыстрей!
— Почему? — поникши спросила Лали, сама, уже догадываясь о происходящем.
— Ты заметила, как она рассматривала твой документ? Затем она делала это со своими коллегами. Она взяла его, чтобы сделать копию, но так и не вернула тебе. Почему? Просит чего-то ожидать, якобы она чем-то занята. Понаблюдай за ней. Ничем она не занята. Она кого-то ожидает, а нас придерживает. Лали, возможно, это моя обострённая паранойя, но я заметил, как они все поглядывают на нас, — комментировал я происходящее вокруг нас.
Лали не отвечала. Я взглянул на неё. Её воля была парализована паникой.
— Лали! Вставай, уходим. Это капкан! — призвал я её.
— Не может быть, — неуверенно прошептала Лали. — Да и куда бежать? Мы в анкете указали свой адрес…
— Во всяком случае, останемся на свободе. Домой позвоним, предупредим, — рассуждал я, наблюдая вокруг. Внимательные взгляды украдкой, которыми нас одаривали все сотрудники агентства, подтверждали мои подозрения.
— А документ? Снова остаться без документов? — с досадой спросила Лали.
— Какой документ, Лали! Раскрой глаза и посмотри вокруг, ты не замечаешь, как они рассматривают нас? Впрочем, уже поздно. Взгляни на входную дверь.
Вплотную к стеклянной двери припарковался полицейский микроавтобус, оставив узкое контролируемое пространство для входа и выхода.
Молодой полицейский вышел из автобуса и тупо встал у прохода. Лали вся сникла.
Я соображал, что есть при мне в карманах. Кроме студенческого билета, который я предъявлял для пользования бесплатным Интернетом в местном колледже, в карманах были банковские карточки на моё имя и Джаспера. Кроме того, завалялась платёжка от лондонского агентства, тоже на имя Джаспера. Этого достаточно, чтобы вызвать подозрение и неудобные вопросы. Если же посетить мою комнату с обыском, то там легко можно найти паспорт на имя Джаспера, с моим фото.
Вскоре подъехал легковой автомобиль. Вышли двое мужчин в штатском. По одному из них, я определил, что это служащие местной миграционной службы.
Перед тем как войти в контору, они коротко переговорили с дежурившим полицейским.
Молодая особа, просившая нас ожидать, вышла им на встречу. Передала им Лалино удостоверение, и кивком головы указала в нашу сторону. Мужчины взглянули на нас. С одним из них я встретился взглядом.
Расслабься! Я здесь лишь помогал в качестве переводчика… Мы едва знакомы. Так мне следует представить им себя. Главное, избежать личного досмотра. Ограничиться предъявлением студенческого билета. Документ железный и вполне достаточный, чтобы установить мою личность.
— Добрый день! — Обратились к нам эти двое. — Мы офицеры миграционной службы Саутхэмптона, — представились они, не предъявляя нам никаких удостоверений.
— Добрый день, — ответил я.
— Это ваш документ? Обратился один из них к Лали, проигнорировав меня.
В данном случае, их хамское пренебрежение моей особой, меня вовсе не оскорбило.
В ответ, Лали лишь кивнула им головой.
— Мы считаем, что это не ваше удостоверение, а фотография в нём переклеена. Вам придётся пройти с нами, — перешёл он к делу.
Лали вопросительно взглянула на меня.
— Вы вместе, верно? — обратился он ко мне, проигнорировав Лалино непонимание.
— Да. Меня просили помочь заполнить анкеты, — ответил я.
— Можно увидеть ваши документы? — обратился ко мне второй, молчавший до сих пор.
— Пожалуйста.
Я полез в карман за бумажником. В нём, кроме студенческого билета на имя Стыцькофф, находились и банковские карточки. Одна из них, на имя Джаспера. Три другие — на моё действительное имя, полученные по банковским счетам, открытым на мой украинский паспорт. Одна из этих карточек с датой выдачи, на пару месяцев ранее формального прибытия в страну беженца Стыцькоффа. Галерея имён и хронология — довольно богатая и запутанная.
Я мысленно выругал себя, что не приготовил студенческий билет до их прихода. Идиот! Ведь с прибытием полиции уже было ясно, что мне придётся предъявлять его. У меня, было достаточно времени до их приезда, чтобы достать нужный для предъявления документ. И вообще, носить с собой документы на разные имена — это преступная халатность, реальный повод схлопотать неудобные вопросы и загреметь на ровном месте.
Студенческий билет хранился в верхней ячейке бумажника, это избавило меня от поисков под внимательными взглядами вежливых церберов. Я вынул студенческую карточку, и неторопливо упрятал бумажник обратно в карман брюк. Молча, протянул им документ. С облегчением отметил, что они не проявили никакого внимания к моему бумажнику.
Чиновник принял документ, и принялся изучать его. Затем, набрал на своём мобильном телефоне номер, указанный на обратной стороне студенческого билете. «Неспокойный цербер», — подумал я, наблюдая за ним.
На занятиях в колледже я не появлялся уже несколько месяцев, но я знал, что документ фактически оставался действительным, иначе, меня бы не допускали к пользованию их Интернетом.
— Вас беспокоит миграционная служба Саутхэмптона. Нам необходимо уточнить, существует ли у вас
