выполнено своевременно.
— Имеешь ли ты какие-нибудь документы, подтверждающие твоё украинское гражданство? — продолжал он копать.
— У меня есть паспорт гражданина Украины, по которому я въехал в Великобританию.
Следующего вопроса от миграционных чиновников не последовало. Женщина снова уткнулась в мою тетрадь. Как в свою. Старая бюрократическая сука!
— Итак, тебе отказали в предоставлении политического убежища, и ты решил покинуть Великобританию по поддельному паспорту? — снова продолжил полицейский, не задав ожидаемого вопроса о моём украинском паспорте.
— Верно. Я считал, что окажу немалую услугу этой стране, съехав отсюда.
Тётка от миграционной службы снова взглянула на меня колючим, изучающим взглядом поверх очков, но ничего не сказала.
— Расскажи, откуда у тебя паспорт Нидерландов? — перешёл к сути дела полицейский.
— Купил, — просто ответил я, и вызвал у тётки гримасу удивления и возмущёния.
— Подробней, пожалуйста. Когда, где и у кого ты купил этот паспорт? — оживился председательствующий полицейский.
— Однажды, в одном из пабов, в Лондоне, у меня возник разговор со случайными собеседниками… — начал импровизировать я. — Они, как обычно, спрашивали меня об СССР, о жизни в современной Украине, о моих английских впечатлениях. Заговорив о сложностях выживания в Англии и социальных ограничениях для граждан Украины, они посоветовали мне просто сменить гражданство и действовать в более комфортном качестве. Так, возник разговор о возможности использовать паспорт страны Европейского союза.
Я заметил, как миграционная тётка стала рассматривать меня. В её взгляде появилось внимание и настороженность. Она явно не верила мне. Я ожидал, что она задаст вопрос, и приостановил свой рассказ.
— Продолжай, — вполне дружелюбно возник полицейский, — расскажи о своих случайных собеседниках; в каком пабе вы встретились, сколько их было, кто они, и как дальше складывались ваши отношения?
— Это был паб Георг, что находится через перекрёсток у станции метро Вонстэд, в восточном Лондоне. Двое, мужчин среднего возраста. Судя по их костюмам, языку и вопросам, которые их интересовали, это были англичане, лондонцы, вероятно, работники какого-нибудь агентства по трудоустройству или продажи недвижимости.
Расставаясь, они предложили мне оставить им мой телефон, на случай, если они смогут что-то сделать для меня.
— У тебя есть их телефоны, имена? — продолжал полицейский.
— Нет. Это была одностороння связь. Далее, я имел дело лишь с одним из них, он назвался Томом, — пришлось мне короткое имя одного из сегодняшних полицейских, игравшегося моей теннисной ракеткой.
— Просто Том? Полное имя он не называл? — пристал председательствующий.
— По-моему, Томас Мор, — попробовал я имя английского деятеля шестнадцатого века. Никто, из присутствующих, не упрекнул меня в издевательстве. (Томас Мор (Thomas More, 1478–1535, London) — английский мыслитель, один из самых известных гуманистов, основоположник утопического социализма, друг Эразма Роттердамского, автор книги «Утопия».)
Полицейский лишь что-то помечал в своей шпаргалке.
Я припомнил, что один из корпусов в жилом комплексе Барбикан, в Лодоне, был обозначен именем Томаса Мора.
— Пожалуйста, произнеси его фамилию по буквам, заинтересовался полицейский.
— Thomas More, — исполнил я просьбу, наблюдая реакцию миграционной лэди, изучающей мой конспект.
— Как всё происходило далее? — продолжил полицейский.
— Спустя несколько дней, после нашей встречи в пабе, Том позвонил мне и спросил, хотел бы я иметь голландский паспорт? Я ответил, что не против. Он сказал, что такой будет стоить мне тысячу триста фунтов, и если я согласен, то понадобится моя фотография. Я обещал подумать. Как мы договорились, он позвонил мне на следующий день. Я приготовил фото. Встретились в том же пабе. Он объяснил мне, что паспорт будет подлинный и действительный ещё достаточно продолжительный срок, более трёх лет. В нём лишь будет заменена фотография. Просил сказать мои приблизительные данные; возраст, рост, цвет глаз. Как скоро это будет готово не сказал. Об оплате вперёд не спрашивал. Меня всё устраивало.
Тётя, с моей тетрадкой в руках, внимательно слушала и продолжала смотреть на меня, как свирепая тёща на блудного зятя. Вероятно, ей бы больше понравилось, если бы в качестве сообщников я указал организованную преступную группу россиян, бывших сотрудников КГБ, или, в крайнем случае, уголовников албанцев. Но говорить такое про двух англичан, с внешностью клерков… Возмутительно!
— После этой встречи я не слышал о нём около месяца, — продолжал я.
— Как тебе показалось, эти люди занимались этим профессионально? — поинтересовался полицейский.
— Нет. Уверен, что это у них отдельный случай со мной. Вероятно, они лишь знали, кто может сделать такой паспорт. А наш разговор подтолкнул их поучаствовать в качестве посредников и что-то заработать на этом.
— Понятно. И как, далее всё происходило? — вернул меня к теме заинтересовавшийся полицейский.
— Прошло, около месяца, после нашей встречи, и он снова позвонил и сообщил мне, что паспорт готов, и я могу увидеть его. Встречались мы всегда в одном месте — в пабе Георг. Там он показал мне паспорт с моей фотографией, сделано было вполне качественно. Деньги были при мне, и я купил это. Обменявшись, мы там посидели ещё какое-то время в том же пабе. Пили пиво и разговаривали. После этого я больше не встречался с ним.
— О чём вы разговаривали в ту встречу? — поинтересовался полицейский.
— Том уверял меня, что это действительный документ, выданный гражданину Нидерландов, в нём лишь заменена фотография. Что теперь я могу трудоустраиваться и путешествовать в пределах ЕС. Советовал мне обзавестись Национальным Номером Страхования и прочими документами на это имя.
— Сколько банковских счетов ты открыл на этот паспорт? — продолжал полицейский.
— Лишь один.
— Получал ли ты, или пытался получить банковские кредиты по этому паспорту.
— Нет.
— Подумай. Мы будем проверять, — призвал меня полицейский.
— Я не нуждался в кредитах. И паспорт приобрёл лишь в целях трудоустройства и путешествий.
— У кого-нибудь ещё есть вопросы? — обратился к присутствующим полицейский.
Миграционная мадам подала знак.
— Вы семейный? — спросила она.
— Холост, — коротко отрезал я.
— Вы гэй? — удивила она меня неожиданным вопросом.
— Нет, я натурал. А к чему это? — с дерзким тоном отреагировал я на её гнусный вопрос.
— Нам надо это знать, — строго и неохотно ответила она.
Больше никто не изъявил желания задавать мне вопросы. Полицейский выключил магнитофон.
— Я бы хотел поговорить с мистером Ивановым, — обратился адвокат к полицейскому.
— Пожалуйста. Ожидайте в комнате для свиданий. Его сейчас доставят, — ответил полицейский, и пригласил адвоката подписать какие-то бумаги.
— Нам необходимо сфотографировать задержанного, — возник чиновник миграционной службы.
— Пожалуйста, — кивнул в мою сторону полицейский.
Чиновник со строгой гримасой попросил меня встать у стены. Достал из сумки Полароид и ослепил меня вспышкой. Затем, попросил повернуться и сфотографировал мой профиль.
