— Как там твой странный русский сосед? — спросил тот. — Сообщай нам, если заметишь что-то.
— Вы про возможное самоубийство? — уточнил я.
— Ну да. За ним надо присматривать!
— Ты какие-нибудь физические упражнения делаешь каждый день? — спросил я этого надзирателя.
— Причём здесь это? — удивился тот моему вопросу.
— А притом, что этот русский может разов сто от пола полноценно отжаться. И делает это частенько. Я сам несколько раз считал. Едва ли у него водятся мысли, близкие к самоубийству…
— Надеюсь, ты не против, что я это рассказал о тебе? — доставал меня Барри.
— Нет. Не против, — ответил я.
— Так этот офицер, тоже удивился услышанному. Кажется, я убедил его в том, что они заблуждаются относительно тебя. Во всяком случае, он поверил мне и обещал изложить всё в своём рапорте о наблюдении за тобой.
— Похоже, он так и сделал, — прервал я Баррины утешения.
— Сергей, я сказал ему что-то лишнее? — продолжал доставать Барри.
— Нет. Всё ты правильно ему сказал, Барри. Сегодня меня водили к начальнику, и тот сам признал меня нормальным.
— Вот и хорошо! Ты, Сергей, с этим не шути. Ты же не хочешь попасть в тюремную психушку, чтобы тебя там с настоящими идиотами подлечили?
— Нет, Барри, в тюремную психушку я точно не хочу! Одного их пациента я уже встречал здесь. Играли с ним в шахматы… Я домой хочу. Чтобы в своей квартире смотреть матчи между Украиной и Германией.
— Да уж, им точно понадобится твоя поддержка, — довольно согласился Барри.
— Боюсь, моя поддержка не поможет им одолеть сборную Германии.
— А мы их сделали! — замахал кулаками Барри.
— Только не стучи в дверь, Барри. Матч закончился вчера. Если ты сейчас начнёшь стучать в дверь и орать, они наверняка решат, что это русский, — ворчал я.
— Сергей, ты просто завидуешь нашей блестящей победе! — донимал он меня.
— Да, Барри, завидую. Да, признаю, что сборная Англия сыграла здорово. Да, знаю, что у сборной Украины в этой группе нет никаких шансов. Ты доволен?!
— Очень доволен! Мне приятно услышать это от тебя, Сергей. Это доказывает, что ты нормальный, дружишь с реальностью и не нуждаешься в психиатрической помощи, — хохмил Барри.
На следующее утро Барии пригласили на работу. Он отправился туда с учащимися. Как я понял, его функциональной обязанностью было поддержание чистоты в помещениях отдела образования.
В этот день, старшей преподавательнице английского языка, помогала новая коллега. Вместо знакомой мне Чебурашки, появилась другая женщина средних лет, которая оказалась более коммуникабельной и внешне вполне привлекательной.
Вскоре, в наш класс наведался и Барри с щёткой и совком. Не успел он подойти ко мне, как его приостановила старшая училка. Как я понял, она поинтересовалась, чего ему здесь надо? Я заметил, что Барри в своих объяснениях указал на меня, и старшая позволила ему посетить наш класс.
— Привет, Сергей! У вас здесь неплохая компания. Хорошо сидите! — поделился Барри своими впечатлениями.
— Не жалуюсь, — ответил я. — Как тебе твоя новая работа?
— Супер! Здесь есть возможность повидаться с людьми из другого крыла. И вообще, хорошо убивать время.
— Кстати, Барри, ты помнишь те спорные слова, которые ты считаешь продуктом моей личной фантазии? — вспомнил я о нашем лексическом споре в камере.
— Ну, конечно же, я не помню ни одного из твоих слов. Уверен, что ты их помнишь, — иронизировал Барри.
— Сейчас подходящий момент для решения этого вопроса. Думаю, наша учительница с радостью примет участие в нашем споре, — предположил я.
— Хорошая идея, Сергея! — согласился Барри. — У вас здесь симпатичные учителя, — отметил он.
Наши учителя в этот момент не были заняты. Обе сидели за своим столом, о чём-то говорили, попивая кофе. Мы с Барри подошли к их столу.
— Извините, — обратился я к ним. — У нас возникли некоторые вопросы. Полагаю, вы могли бы нам помочь, — изложил я суть нашего визита.
— Да, пожалуйста, — ответила старшая.
— В разговорах со своим соседом Барри, — я кивнул на стоящего рядом товарища с щёткой, — у нас постоянно возникают споры о существовании в английском языке слов, которые я применяю. Барри утверждает, что таких слов нет, это мои фантазии, поэтому, их значение ему непонятно…
— Этот русский постоянно выдумывает забавные слова! — вставил своё замечание Барри.
— Очень любопытно! — заинтересовалась старшая. — Могли бы вы назвать эти слова?
— У него много таких слов! — хохмил Барри.
— Пожалуйста, Сергей, — призвала меня старшая.
Я соображал, с чего начать.
— К примеру;
— congenial — сходный, близкий по духу; родственный;
— vulnerable — уязвимый; ранимый;
— deprivation — лишение, потеря;
— notoriety — дурная слава, известность, пользующийся дурной славой;
— Snoty; peevish — сопливый, брюзгливый, сварливый, раздражительный;
— стал я перечислять слова, которые не признал Барри, и коротко излагать своё толкование их.
Барри посмеивался. Две учительницы, молча, слушали меня, кивая головами. Вид у них был явно чем-то озадаченный.
— Довольно, Сергей, — прервала меня старшая, — пока этого достаточно, — мрачновато скомандовала она.
— Shame on you, Barry! — прошипела она, обращаясь к моему взрослому соседу. Её коллега, лишь, покачивала головой, укоризненно рассматривая своего немолодого соотечественника.
Барри выразил своё удивление, скорчив гримасу недоумения.
— Сергей, пожалуйста, оставь нас пока. Мы позже поговорим с тобой об этом, — обратилась ко мне старшая.
Я вернулся к своим литовским одноклассникам.
— Серёга, как тебе новая училка? — обратился ко мне Ромас.
— Гораздо интересней Чебурашки, — признал я. — С этой, мы, возможно, поговорим.
— О чём вы там базарили? — интересовался Ромас.
— Мы с соседом приглашали её посетить нашу камеру, — отвечал я, гадая, о чём они сейчас говорят с Барри?
Судя по первой реакции учителей, они упрекают моего соседа в невежестве. Барри стоял перед ними с виноватым видом, глуповато улыбаясь. Старшая, что-то серьёзно выговаривала ему.
Закончив беседу, Барри спешно покинул наш класс.
Увиделись мы с ним во время обеденного перерыва.
— Сергей, твои симпатичные учителя оказались на твоей стороне, — начал он.
— Скажи ещё, что у меня с ними был предварительный сговор о нашем споре, — съязвил я.
— Они хвалили тебя, и ставили мне в пример твой литературный английский, — улыбался Барри, упоминая мой английский с иронией. — Рекомендовали мне больше читать. Только я едва ли начну применять в своей речи слова, значение которых мне неизвестно, — передал он суть их сегодняшнего разговора.
— Я думаю, ты в этом не нуждаешься, — успокоил я его. — И тебе незачем читать книги, которые тебе
