Лауринь, видимо, тоже вспомнил свое обыкновение задавать мне вопросы только после разрешения, потому что улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Как вы догадались, что Бакко в доме? С помощью магии?
– С помощью магии я могла определить только, что он там был, но давно ли – сказать сложно, – ответила я. – Все намного проще, Лауринь. Меня насторожило поведение Иты. Очень уж она не хотела нас в дом пускать, помните? Это раз. Два: когда мы все же вошли, она не кинулась успокаивать сына, а сразу уселась на лавку и сидела, как пришитая. И не говорите, что ее держал Агер! Если женщина рвется к своему ребенку, ее никакой гвардеец не остановит!
– Да, пожалуй, – согласился Лауринь.
– Третье… – Я посмотрела на небо. – Она все сучила ногами, я пригляделась – оказалось, она пытается разровнять половик. Он был собран складками, как если бы стол двигали. Но вы видели этот стол, Лауринь, лишний раз его без нужды двигать не станешь. И не на месте он там был… Похоже, будто Ита его подвинула, чтобы спрятать нечто. А что можно прикрывать половиком? Да лаз в погреб, конечно, их обычно на кухне и делают… Только и всего.
– Как же она этот стол своротила? – покачал головой Лауринь. – Трейс, и тот его не сразу отодвинул…
– Ну, испугавшись за любимого, еще и не такое сделать можно, как говорят, – усмехнулась я.
– Понятно… – Лауринь призадумался. – И только из этого вы сделали вывод о том, что Бакко прячется в доме?
– Не совсем, – призналась я. – Видите ли, Лауринь… Запах хорошо ношенных мужских портянок я ни с чем другим не спутаю! Уж за неделю-то он должен был выветриться.
– Теперь понятно, почему вы так часто говорите о сыщицком чутье, – кивнул Лауринь, едва сдерживая улыбку. – Да, Флоссия… Боюсь, без вас мы бы еще долго искали этого прохиндея.
– Думаю, вы бы застряли еще на старосте, если бы постучались именно к нему в дом, – хмыкнула я. – Да и на любом другом тоже. Вы арнай, Лауринь, и офицер, это вас оправдывает… Но за десять-то лет можно было научиться находить общий язык с крестьянами!
– Обычно хватает вида мундира и звания, – дернул плечом Лауринь. – Да и… за последние несколько лет это едва ли не первый случай, когда приходится допрашивать крестьян!
– Тогда вам действительно повезло, что я оказалась с вами, – согласилась я.
– Вроде приехали, господин капитан! – окликнул ехавший впереди Трейс. – Вон река, а вон мельница!
На мельнице, похоже, ложились спать позже, чем в деревне. Судя по луне, близилась полночь, а в окошках еще теплился свет.
– Кто? – глухо спросили из-за ворот. Который уже раз за ночь?
Лауриню, похоже, это уже тоже надоело, потому что он резко ответил:
– Откройте, именем короля!
– Мало ли кто именем короля прикрывается, – резонно ответили изнутри. – Кто такие будете, господа?
Лауринь явственно скрипнул зубами, но ответил:
– Капитан королевской гвардии Лауринь.
– Независимый судебный маг Флоссия Нарен, – добавила я. Что поделать, ворваться во двор к мельнику можно, но на добровольное сотрудничество потом рассчитывать сложно, это не одинокая вдова, которую можно напугать!
Залязгали запоры, ворота отворились с поразительной быстротой.
– Госпожа Нарен? – спросил длиннорукий бородач в накинутом на плечи овчинном полушубке. Похоже, спать он еще не собирался, поскольку в отличие от старосты Ивока щеголял далеко не в исподнем.
– Мы знакомы? – приподняла я брови. Я этого человека не помнила.
– Что вы, госпожа, – усмехнулся мельник. – Слышал я о вас от троюродного брата, он в Арастене пекарем работает… Вы еще его хозяина от виселицы спасли!
– Папашу Власия, что ли? – осенило меня.
– Точно, его! – расплылся в радостной улыбке мельник. – Да вы проходите, госпожа, проходите, сейчас мальца кликну, чтобы лошадок ваших на конюшню поставил!
– Как тесен мир… – сквозь зубы произнес Лауринь.
– И не говорите, – согласилась я. – Однако это удачное совпадение, не находите? Не пришлось долго и нудно уговаривать хозяина отворить…
– Госпожа Нарен, идемте в дом, – пригласил мельник. – Сюда, сюда… Райн! Райн, а ну живо на стол собери! – Он снова обернулся ко мне: – Вы по делу в наших краях или так, заплутали?
– По делу, – я решила не тянуть время. – Любезный, мне нужно поговорить с вашей дочерью. Сана ее зовут, верно?
– Верно, – насторожился мельник. – А откуда…
– Нейр Ильзор погиб, – негромко сказала я, и парнишка, быстро метавший на стол разномастную посуду, вздрогнул и уронил тарелку. Не разбил, правда.
Мельник осел на лавку.
– Как так?.. – спросил он потерянно. – Как погиб? А мы и знать не знаем… Давно?!
– Меньше недели, – ответила я. – Слухи, видно, еще не дошли.
– Ох… – Мельник выглядел совершенно потерянным. – Дочка-то… Дочка-то… Сейчас скажу ей…
Он утопал куда-то вверх по лестнице, а парнишка продолжал собирать на стол. Руки у него заметно дрожали. С чего бы вдруг?
– Тебя Райном звать? – обратилась я к нему. – Ты кто таков будешь? Работник?
– Вроде того, госпожа, – ответил он, не глядя на меня.
– Он мужа сестры моей жены-покойницы племянник, – сообщил успевший вернуться мельник. – Седьмая вода на киселе, а все ж таки родственник, вот, взял в обучение, сыновей-то нет. Он сам из деревни, иногда только ночевать остается…
– Ясно… – я вздохнула. – Так что Сана?
– Плачет, – угрюмо ответил мельник. – Ревет в три ручья. Хотел ее сюда привести, не идет.
– Я поднимусь?
– Конечно, госпожа… – Мельник проводил меня унылым взглядом.
Я быстро поднялась по скрипучим ступеням; тут, на втором этаже, было тихо, только всхлипывал кто-то за дверью.
– Сана? – Я толкнула дверь и оказалась в маленькой комнате, ярко освещенной несколькими свечами.
Девушка, должно быть, вязала, когда пришел отец с дурной вестью: на полу валялась корзинка, раскатились во все стороны клубки разноцветной пряжи… Сана тихо плакала, сидя на кровати – широкой, совсем не девичьей.
– Сана, – повторила я, и девушка подняла на меня глаза.
«Хороша, – отметила я. – Такой бы не на мельнице жить, а быть как минимум нейрой!» Синие глазищи, светлые, с золотистым отливом волосы, нежная кожа, очаровательное личико, родинка над левой бровью… Фигурка, насколько я могла судить, тоже была неплоха.
– Отец тебе сказал, что нейр…
Сана кивнула. В глазах ее стояло самое настоящее горе, неподдельное, так не плачут по случайному любовнику. Гончих вызывала не она, тут и проверять не нужно было.
– Расскажи мне все, – попросила я, присаживаясь рядом с ней. – С самого начала.
– А что говорить… – Она опустила ресницы. – Кавис… нейр… Он часто приезжал, еще когда я маленькая была… Мне тут одной скучно было, отец отпускал в деревню к родным. Засматривалась на него: конь такой, как из сказки, сам никогда не кричал ни на кого, хлыстом не бил, если на дороге кто окажется… Только старый, отцу ровесник… – Девушка говорила все быстрее и быстрее, только слезы капали на подол. – А потом… год назад это было… стал заезжать к нам на мельницу. Гостинцы привозил, мелочи всякие, то сережки, то еще что… Шутил, смеялся, я и… – голос ее прервался. – Я и поняла, что совсем он не старый… А потом Бакко пришел. Сказал прямо, мол, понравилась ты нейру, но он тебя заставлять не хочет,
