Психология воли

старательных девочек, которые, сдав выпускной экзамен в музыкальной школе на отлично, закрывают крышку фортепьяно с тем, чтобы больше никогда к нему не подойти. А ведь до этого они в течение 8 лет «волевым образом» упражнялись по нескольку часов в день! Локальный выигрыш нередко оборачивается личностно-мотивационным проигрышем. Наверное, поэтому проблема безволия продолжает беспокоить человечество» [с. 18]. И далее: «…Особый урон развитию личности наносят авторитарные методы воспитания и обучения. Под сильным давлением, принуждением или угрозами человек начинает отправлять и осваивать требуемое поведение без переживания его связи с собственными интересами, желаниями и целями. Такие формы поведения остаются психологически чужеродными образованиями, становятся инкорпоративными, но не ассимилированными и не интегрированными личностью. Более того, превалирование установки “я должен” (как инкорпорация внешнего “ты должен”) означает возникновение внутренней инстанции жесткого контроля и самопринуждения … Главная энергия в таких случаях уходит на борьбу с собственными желаниями или нежеланиями, на самопреодоление. Примечательно, что целый ряд авторов (среди них К. Левин, Р. Мэй и др.) отождествляли отправления этой инстанции самопринуждения с силой воли… тем самым подвергая сомнению традиционное мнение о ценности такой “силы”, которая выражается в действиях “через сжатые зубы”. Чрезмерное развитие той же инстанции приводит к формированию комплекса черт, который описывается в литературе как “ ригидный характер ” [Ryan et al., 1995]» [с. 22]. Если следовать представлениям Ю. Б. Гиппенрейтер, что прежде всего нужно ориентироваться на то, что мне интересно, какие у меня имеются потребности, то становится непонятным, за счет чего спортсмены достигают мировых рекордов, музыканты – высочайшего исполнительского мастерства, и т. п. Неужели они не проявляют ежедневно самопринуждение (или волевое усилие) , совершаемое, чтобы удовлетворить имеющуюся у них потребность и интерес к тому делу, которым они занимаются? Конечно, нельзя любое дело осуществлять только на самопринуждении, но и без него успеха в большинстве случаев не добиться. Поэтому неслучайно в народе волевыми признаются люди, способные к самопринуждению. Однако есть ли «вообще» волевые или безвольные люди? Чтобы узнать ответ на это, читателю следует обратиться к последующим параграфам данной главы.

6.2. Волевая регуляция и сила воли

Как уже говорилось, волевая регуляция является частным видом произвольного управления и характеризуется использованием значительных волевых усилий, направленных на преодоление препятствий и трудностей, т. е. служит механизмом самомобилизации.

Часто суждение о наличии или отсутствии волевой регуляции (волевого поведения) выносят на основании достигаемых человеком результатов. Однако можно изо всех сил стараться преодолеть трудность, но не справиться с ней. В этом случае неправомерно делать заключение об отсутствии волевого поведения (волевой регуляции), как это допускала М. С. Неймарк. Она, например, писала: «Конечно, не всегда человеку удается овладеть своими мотивационными тенденциями и урегулировать их в должном направлении. Тогда волевое поведение не осуществляется» [1973, с. 254]. Но ведь человек старался преодолеть затруднение, прилагал дополнительные волевые усилия, почему же его поведение было не волевым?

...

Недостаточно хотеть, надо еще и делать.

В. И. Гёте

В обыденном употреблении понятие «волевая регуляция» (воля) отождествляется с представлением о силе воли как способности человека заставить себя что-то сделать.

В связи с этим принято делить людей на волевых и безвольных. Такой обобщенный подход к оценке силы воли человека вряд ли оправдан, так как он слишком упрощает реальную картину. К сожалению, приходится встречаться с методиками определения силы воли как целостного, интегрального психического феномена (так, например, Р. С. Немов [1995, с. 450] приводил «тест на силу воли», который по содержанию задаваемых вопросов не имел отношения к силе воли).

...

У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.

Ларошфуко

Конкретное содержание волевой регуляции (силы воли) понимается психологами по-разному.

Сила воли как сила мотива. Волевая активность человека определяется силой мотива (потребности), так как последняя влияет на степень проявления волевого усилия: если я очень хочу достичь цели, то я буду проявлять и более интенсивное, более длительное волевое усилие. Поэтому нередко силу воли подменяют силой мотива: раз хочу, значит делаю. Так, согласно Ю. Ю. Палайма [1973], сила воли – это по существу сила мотива; и человек сильной воли – это прежде всего человек сильной мотивации поведения. Однако эта формула не подходит для случаев, когда человек очень хочет, но не делает, или когда очень не хочет, но все же делает. Также и при запрете, когда проявляется тормозная функция воли: чем больше желание, тем большую силу воли нужно проявить, чтобы сдержать свое побуждение, направленное на удовлетворение потребности. Поэтому именно имеющийся у человека механизм волевой регуляции, сила воли, определяет бо?льшие или меньшие возможности реализации хотения.

Сила воли как борьба мотивов. Часто силу воли сводят лишь к «борьбе мотивов», которая является одним из внутренних препятствий для деятельности (к числу таковых К. Н. Корнилов относил также усталость, страх, ложный стыд, ложное самолюбие, желание развлечься, нежелание предпринимать волевое усилие, напрягаться, силу привычки). По этому поводу В. А. Крутецкий писал, что «истинно волевой человек – тот, кто даже не колеблется между чувством долга и противоречащими долгу побуждениями» [1976, с. 34]. Между тем имеется много ситуаций, когда выбора того или иного альтернативного решения не требуется, а волевая регуляция необходима, так как на пути к достижению цели встречаются различные препятствия, трудности. В таких ситуациях потребность (желание) сохраняется, но сопутствующей ей энергии для преодоления возникших затруднений и достижения цели не хватает – и требуется включение волевого механизма для усиления энергетики действия. Именно необходимость усиления энергетики рассматривается рядом психологов как доказательство несводимости воли к мотивам. Однако так думают не все. Предлагаются и другие объяснения механизмов усиления волевых побуждений.

Изменение смысла действия. В. А. Иванников [1991] считает, что усилителем побуждений, как правило, является изменение смысла действия. В качестве примера он приводит описание известной революционеркой Верой Фигнер своего пребывания в тюрьме, где революционеров заставляли выполнять бессмысленную работу. Она писала, что, придав этой работе смысл борьбы с царизмом, заключенные избавились от тяготившего их чувства уныния. Однако этот пример не доказывает, что у них усилилось побуждение выполнять эту работу более интенсивно, качественно. Просто эта работа стала для них субъективно менее неприятной.

Несмотря на то, что пример, приведенный В. А. Иванниковым, нельзя назвать удачным, следует все же согласиться, что, действительно, придавая той или иной деятельности определенный смысл ( привязывая деятельность к имеющейся у человека потребности ), изменяя смысл действия, т. е. значимость той или иной потребности и цели, можно изменить и силу мотива (как, например, это сделал в одном фильме заведующий детским садом, побудивший детей с энтузиазмом есть за завтраком кашу, от которой они вначале отказались, – он предложил им представить себя космонавтами, готовящимися к полету).

Однако известно, что сила мотива меняется не только при изменении смысла деятельности, но и под влиянием эмоций. Очевидно, что изменение смысла действия может изменить и картину эмоциональных переживаний (В. К. Калин [1989а]).

Включение в регуляцию эмоций. Некоторые психологи полагают, что мобилизация (дополнительная энергетизация) осуществляется за счет эмоции, возникающей при наличии препятствия как реакция на рассогласование «надо – не могу», «не хочу, но надо». В ряде случаев действительно так и есть. Однако при этом не следует волевое усилие подменять подобной эмоциональной реакцией. Кроме того, волевые усилия применяются и на фоне отрицательных эмоций, которые скорее способствуют не мобилизации, а демобилизации возможностей человека. Поэтому главным механизмом мобилизации энергии не без оснований считается волевое усилие. Однако поскольку механизм его проявления во многом остается загадочным, то конкретные пути мобилизации дополнительной энергии также остаются неизвестными, если не считать механизма самостимуляции Б. Н. Смирнов, А. И. Высоцкий, который, впрочем, тоже не объясняет, каким путем человек черпает энергию из своих резервов.

Сказанное выше подводит к пониманию того, что уровень волевой активности может быть интегральной характеристикой волевой регуляции и зависеть от силы потребности, от интенсивности