Интеллектуальный язык эпохи: История идей, история слов

29

См. там же, по предметному указателю.

30

Baudrillard J. Simulacres et simulation. P.: Galitée, 1981. P. 48.

31

Ibid. P. 32.

32

См.: Зенкин С. Н. Жан Бодрийяр: время симулякров // Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. С. 5—40.

33

Baudrillard J. Op. cit. P. 10.

34

Барт Р. Мифологии. С. 262. См. более подробный анализ этого места в моей вступительной статье к «Мифологиям» (Там же. С. 47–51), а также в отдельной статье: Zenkine S. Roland Barthes et Nekrassov: un jeu avec les mythes // Rencontres: Revista do Departamento de Francês. São Paulo, 2005 (фактически 2006). № 10. P. 113–123.

35

Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. С. 46–47.

36

См.: Ролан Барт о Ролане Барте. М.: Ad marginem, 2002, passim.

37

Это касается и новейших теорий, предложенных в работах: Слотердайк П. Критика цинического разума. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2001 [1983]; Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999 [1989].

38

В стихотворении Иванов ведет изощренную игру с именем и псевдонимом Сологуба. В одном из вариантов мифопоэтическое «истолкование имени» дается прямо в заглавии: «Федору Сологубу (в истолковании: Божидару, нарекшемуся Солнце губителем)». См. об этом: [Шишкин 1996: 146].

39

Слово «апотропей» восходит к древнегреческому αροτροπαιον и означает буквально «отвод». Апотропеями называли магические предметы, предотвращающие беду. Такими предметами могли быть рисунки, ювелирные изделия, статуэтки. Апотропей принимали самый разный, в том числе антропоморфный вид: «отводящая» рука в исламских культурах и в древней Индии, защищающий от «сглаза» глаз в составе различных изображений и т. д. [Eibl-Eibesfeldt, Sütterlin 1992: 397–407]. Антропоморфизм в апотропее мог сочетаться с теоморфизмом: так, в Древней Греции апотропеические функции выполняла фигура Аполлона, которому следовало приносить жертвы для защиты от болезней [Huber 2005: 127].

40

Надо отметить, что и культурно-антропологические идеи В. Я. Проппа оказываются вписаны в контекст философской антропологии того времени. В своей книге 1946 года «Исторические корни волшебной сказки» Пропп поднимает проблему магической защиты от угрожающей действительности, отождествляя с оберегом не только вещь, но и сопровождающий ее использование текст: «Рассказ есть своего рода словесный амулет, средство магического воздействия на окружающий мир» [Пропп 1946: 332].

41

Для антропологии этой эпохи вообще характерно определять человека через его Другое. Так, в книге «Первобытный человек и поздняя культура» Гелен пишет: «Озадаченный загадочностью бытия и своего