ПОДВИГ «МО-239»
Это произошло в дни эвакуации защитников Хиумы на полуостров Ханко. В эвакуации участвовал и дивизион «морских охотников», которым командовал капитан-лейтенант Г. И. Дежепеков. С наступлением темноты с полуострова Ханко катера друг за другом вышли в море. Замыкал кильватерный строй «МО-239». На нем находился командир звена старший лейтенант К. И. Шевченко.
Кругом стояла темень, лишь слабой звездочкой мерцал кильватерный огонь катера, идущего впереди. Начинался шторм. Волны все чаще и злее взлетали над катерами. Немало усилий должен был приложить даже опытный рулевой, чтобы вести корабль. «Только бы не потерять из виду кильватерный огонь», — думал он, всматриваясь в сгустившуюся темень. И случилось то, чего рулевой опасался: бесследно растаяла синяя точка, указывающая путь «МО-239». Позднее на катере узнали, что кильватерный огонь погас из-за шторма.
Так «МО-239» отстал от дивизиона. Своя база была пока рядом. Идти к острову Хиуме самостоятельно он не мог: сигналы для связи с берегом не были известны.
Раздосадованные, вернулись моряки на Ханко. Утром пришли тяжело груженные катера дивизиона. За ночь они успели пройти к острову, снять с него часть защитников й вернуться обратно. «МО-239» получил задание самостоятельно идти днем на Хиуму за оставшимися людьми.
Остров Хиума открылся дымными столбами пожаров.
В северной его части продолжались бои: слышались взрывы, горели какие-то постройки на берегу. Только разве с катера различишь, где свои, а где фашисты?
Пирс Лехтма длинной стрелой выдавался в море. К нему рел фарватер, проложенный между камнями и мелями…
Уже можно было различить ящики на пирсе. По берегу бежали какие-то люди. Командир звена замахал им руками, указывая на голову пирса, куда направлялся катер…
Подходить было нелегко: крутая навальная волна могла разбить катер о пирс или повредить его. Зазвучал сигнал аврала. Краснофлотцы быстро заняли свои места.
Помощник командира катера младший лейтенант С. Гончарук руководил швартовкой. Уже тщательно подготовлены концы и кранцы, застыли краснофлотцы, готовые выпрыгнуть на пирс. До него остаются считанные метры…
И вдруг сильный толчок, взрыв. Младший лейтенант Гончарук оглянулся: над опустевшим мостиком расходилось плотное облако дыма. Потом он увидел политрука К. Погребинского. Пошатываясь, тот что-то кричал Гончаруку.
Моторы смолкли. Еще минута — и волны швырнут катер на пирс. Гончарук взбежал на мостик и рванул рукоятку телеграфа. Моторы послушно взревели.
Только теперь Гончарук заметил, что люди, бежавшие им навстречу по берегу, стреляют из автоматов. «Фашисты!»
Гончарук понял, что произошло во время взрыва. Мина попала в нактоуз главного компаса. Был убит командир катера лейтенант Терещенко и смертельно ранен командир звена Шевченко. Ранения получили несколько старшин и краснофлотцев.
Отстреливаясь, «МО-239» прорвался в море. Рулевой Паршин с наскоро забинтованной головой отлично вел «морской охотник».
Итак, бои на острове продолжались. Там еще оставалась часть гарнизона. Какое же решение должен был принять за командира Гончарук: идти к маяку Тахкуна и снимать защитников или, вернувшись на базу, донести обстановку в районе Лехтмы и доставить в госпиталь раненых?
Во время обстрела вышла из строя рация. Правда, радист Путов обещал установить связь с базой, но когда еще это будет! Мысли Гончарука прервал голос сигнальщика:
— Прямо по курсу шесть катеров! Идут на нас.
Запросили позывные — ответа не последовало. Вскоре советские моряки определили, что к ним приближаются шесть вражеских катеров. Уйти поврежденный «МО-239» не мог.
Оставалось только одно — вступить в бой.
В это время радист сообщил:
— Есть связь с базой!
Гончарук приказал:
— Передайте: «Вступаю в бой с шестью вражескими катерами. Имею убитых и раненых. Лехтма занята противником».
…«МО-239» стремительно сближался с противником — Гончарук решил прорезать середину вражеского строя.
— Поставить дымзавесу!
Молочный хвост, подхваченный ветром, пополз за «МО-239». Катерники сосредоточили огонь на фашистском флагмане. Кипела вода вокруг, в воздухе свистели пули и надсадно выли осколки. «Морской охотник» несколько раз встряхивало, но хода он не сбавлял.
Прорезав строй, катер стремительно разошелся с противником. Зная, что фашисты будут продолжать преследование, Гончарук положил его на обратный курс. Фашисты тоже повернули. Только теперь три их катера были скрыты за дымовой завесой и не могли вести огонь; рискуя попасть в своих. И опять на полном ходу «МО-239» полетел навстречу противнику. Младший лейтенант решил повторить удавшийся маневр: прорезать строй фашистов, отсечь дымовой завесой один катер и на нем сосредоточить огонь.
Это удалось: фашистский флагман был отрезан от остальных судов и метрах в ста от «МО» взлетел на воздух.
Прорезав свою дымовую завесу, «МО-239» снова устремился на противника. И еще один катер врага погрузился в воды Балтики. Третий от полученных повреждений потерял ход. На нем вспыхнул пожар. Не пытаясь продолжить бой, фашисты начали отходить.
…Между тем спускались сумерки. Наши самолеты, посланные с Ханко, не нашли «МО-239». Они заметили только четыре катера противника, отходивших к Даго…
После боя Гончарук осмотрел катер. Из трех моторов в строю остался один. Дважды на «морском охотнике» возникал пожар, но оба раза его быстро ликвидировали. Через многочисленные пробоины, наскоро заделанные пробками, поступала вода. Вышли из строя все компасы, был исковеркан прожектор, едва держалась мачта.
Как вспоминает Семен Гончарук, переход к Ханко в таких условиях оказался, пожалуй, не легче самого боя. Стемнело, маяки не горели. Гончарук, контуженный в бою, боялся налететь на камни где- нибудь у вражеского берега.
Но моряки и здесь победили. Мотористы, возглавляемые Смирновым и Кулагиным, ввели в строй сначала один двигатель, а потом и второй. Поврежденный катер, зарываясь на встречной волне, медленно направился на базу.
Ночью он вошел на рейд Ханко, донес о бое и о своих потерях и попросил оказать помощь. К пирсу «МО-239» подвели на буксире.
Здесь рассказано лишь о некоторых эпизодах героической обороны Моонзундского архипелага в 1941 году. Нет сомнения в том, что дальнейшие исследования и поиски позволят наиболее полно восстановить картину тех незабываемых дней.
Светлана Чекрыгина
«ВКЛЮЧИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, СОЛНЦЕ!»