Однако этим самолётам не удалось поучаствовать в снабжении Берлина, так как к тому времени, когда они были освоены экипажами, блокада с германской столицы уже была снята.
Немалую лепту в спасение осаждённого Берлина внесли англичане. Как уже упоминалось выше, именно им принадлежала идея снабжения города по воздуху. Сразу же после того, как советская сторона заблокировала город, британский министр иностранных дел Эрнест Бевин информировал американское правительство о том, что британский сектор Берлина не будет оставлен. Более того, Королевские ВВС уже приступили к доставке грузов в Берлин. Вероятно, англичане были уверены, что СССР, продемонстрировав свой антагонизм, через несколько дней сам снимет блокаду.
На самом деле заявление Бовина не совсем соответствовало действительности. На тот момент основным транспортным самолётов англичан, как и у американцев, была «Дакота» (их, кстати, было в полтора раза больше, чем у американцев — около 150). Имелись и более мощные четырёхмоторные «Йорки». Однако 24 июня, когда советские войска перекрыли шоссе и железные дороги, ведущие в Берлин, в Германии находилась только 30 эскадрилья «Дакот», которая утром 25 июня перелетела в Кембриджшир. Для снабжения британского гарнизона в Берлине Транспортное командование RAF в середине июня выделило две эскадрильи «Дакот». 24 июня было принято решение перебросить одну из эскадрилий из Уотербич в Вюнсторф, где ей предстояло пребывать в 48-часовой готовности. В ночь с 27 на 28 июня аналогичный приказ получила вторая эскадрилья.
Поначалу англичане собирались в рамках операции «Кнайкер» (Knicker) снабжать только свой гарнизон. Для этого хватало 24 самолето-вылетов «Дакот» в день. Однако вскоре стало ясно, что снабжать придётся весь Берлин. 29 июня 39 «Дакот» (из состава 38, 46 и 47 групп) собрали в Оукингтоне, а на следующий день перегнали в Вюнсторф. Название операции сменили на «Картер Ратэрсон» (Carter Paterson), а в начале июля — на «Йлэйнфайр» (Plainfire). Для управления перевозками в Германию был откомандирован груп-капитан Ноэль Хайд. Одновременно в Гатов перебросили восемь истребителей «Темпест» на случай, если советская администрация попытается сорвать снабжение но воздуху.
Вюнсторф был не очень большим аэродромом, и в начале июля нагрузка на нег
Англичане сразу же разработали строгие правила «воздушного движения»: отрыв от полосы предписывалось совершать на 0,9 её длины. После взлёта пилот должен был набирать высоту в течение двух минут летя со скоростью 145 узлов, но не поднимаясь выше 1000 футов. Затем следовал разворот влево на Вальсроде. При взлёте с другой полосы надлежало набирать высоту в течение 2 минут при скорости 160 узлов, поднимаясь примерно до 3500 футов. Дальнейший маршрут выглядел следующим образом: Вальсроде — Эгесторф — Ресторф — Фронау. На походе к радиомаяку Фронау, экипажи связывались с контрольной башней Гатова и сообщали позывной, расчётное время прибытия и тип груза. В свою очередь, Гатов сообщал установки альтиметра относительно уровня моря, возвышение аэродрома, данные об открытой ВПП и о силе и направлении ветра на земле. Проходя над радиомаяком Фронау, командир экипажа вводил уставки альтиметра, после чего запрашивал разрешения на заход на посадку.
Дальнейшие действия зависели от того, с какой стороны самолёт выходил к Гатову. В случае захода с запада экипажи держали курс 210° по магнитному компасу, ориентируясь по сигналам приводного маяка Грюневальд. Снизившись до 1500 футов, над Грюневальдом «Йорки» ложились на курс 260°, после чего командир экипажа менял частоту радиостанции, связывался с наземным диспетчером и запрашивал разрешения выходить на посадочную глиссаду. Установив визуальный контакт с аэродромом, пилоты вновь связывались с контрольной башней Гатова и просили разрешения на посадку.
Если самолёт должен был выйти к Гатову с востока, то поначалу он следовал курсом 210° на высоте 2500 футов (750 м), ориентируясь на сигналы маяка Густон. Над Густоном самолёты разворачивались на 260“ и снижались до 1500 футов. Примерено в шести милях от ВПП самолёты разворачивались на курс 90° по магнитному компасу и запрашивали разрешения на посадку.
Прибытие «Йорков» позволило заметно увеличить объём перевозимых за день грузов. Если 6 июля «Йорки» и «Дакоты» перевезли вместе 474 т грузов, то 18 июля в Берлин перебросили уже 995 т.
Интересным моментом в истории воздушного моста является участие в нём летающих лодок «Сандерленд». 28 июня, когда первые британские «Дакоты» приземлялись в Гатове, девять экипажей 201-й и 230-й эскадрилий находились на очередных курсах «повышения квалификации», изучая новые методы тактики борьбы с подводными лодками. Начало воздушного моста не вызвало у них никаких эмоций — авиаторы справедливо рассудили, что это дело Транспортного Командования. Однако 2 июля поступил срочный приказ вернуться на базу в Кэлшоте. В течение ночи техники эскадрильи подготовили самолёты, погрузили в них всё оборудование, и на следующее утро все девять «летающих дикобразов» приземлились на гидродроме Кэлшота. В тот же день персонал обеих эскадрилий и 235 OCU (оперативного подразделения) прослушал инструктаж скуодрон-лидера МакРея. 'МакРей сообщил, что новообразованное соединение поступает под командование уинг- коммандера Кросби Эко, который ожидает своих новых подопечных на их новой базе — гидродроме заводов «Блом унд Фосс». Гидродром располагался на реке Эльба в Финкенвердере западнее Гамбурга. Инструктаж завершился приказанием готовиться к перебазировании! на следующий день. 4 июля четыре «Сандерленда» — один из 201-й и три из 230- й эскадрильи — перелетели в Гамбург. 6 июля к ним присоединились остальные машины, а также две (но другим данным — три) гражданских летающих лодки «Шорт Хайз».
Маршрут полёта «Сандерлендов» оказался самым удобным. Гамбург находился в одном из трёх воздушных коридоров, по которым осуществлялась доставка грузов в Берлин. Летающие лодки после взлёта должны были лететь по прямой час и десять минут и приземлиться на озере Гафель. Но имелись и проблемы. Первая заключалась в заправке, а вторая — в швартовке гидропланов. Топливо приходилось подвозить в бочках на армейских амфибиях DUCK и перекачивать в баки вручную. Естественно, это была тяжелейшая работа. В результате в первый день «Сандерленды» выполнили только восемь вылетов.
