Вспоминается фильм Лорана Канте «На юг», где прекрасно сохранившаяся Шарлотта Рэмплинг на пороге 60-летия играла такую же секс-туристку слегка за сорок. Но Канте снимал драму о двух мирах, живущих на одной планете и ничего друг о друге толком не знающих. Зайдль, известный своим презрением к роду человеческому («Собачья жара», «Импорт-экспорт»), сделал физиологический, на грани порно фарс, где герои только статистические единицы, сталкиваемые по разным шкалам — возраст и бедность. Поэтому никого не жалко, а противно. Тереза — ограниченная, несимпатичная баба с жестким характером. Внешне симпатичные только за счет своей живости кенийские юноши — тупые торговцы телом. Они просто друг друга используют, не оставляя никакой надежды зрителю, что автор прекратит унижать героев и героинь. Да, возможно, все это метафора расплаты дряхлеющей Европы за колониализм. И что? При этом режиссерское мастерство Зайдля неоспоримо. Он заставляет пройти через это испытание, потому что из ничего получается кино. Его рецепт: точный кастинг, импровизации и монтаж. Непрофессионалы-кенийцы играют самих себя. Немолодые актрисы, кажется, тоже. Говорят, что секс на экране настоящий.
«Рай. Любовь» — это первая часть уже снятой Зайдлем трилогии про двух сестер и дочку одной из них. Во второй части «Рай. Вера», которая будет представлена на Венецианском фестивале, рассказывается о религиозном паломничестве. Могу себе представить! В последней части «Рай. Надежда» девочка-подросток отправится в специальный лагерь, чтобы похудеть. Тут уже надо будет ожидать вспышки анорексии среди чувствительных зрительниц. Именно поэтому я не рекомендую наивным девочкам смотреть яркие, провокационные и виртуозно сделанные фильмы Ульриха Зайдля. От них одно огорчение.
Факт Молотова — Риббентропа / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Факт Молотова — Риббентропа
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
На прилавках книжных новый роман Полины Дашковой «Пакт»
Сделать исторический роман остросюжетным и авантюрным, не погрешив при этом против достоверности и духа времени, — задача непростая. Она имеет мало общего с созданием «антикварного» детективно- шпионского романа акунинского типа.
Полина Дашкова в своей трилогии «Источник счастья», описывая до- и послереволюционную Россию, сделала серьезный шаг в эту сторону. Там, в трилогии, уже были задействованы архивы, велась прямая перекличка с классиками — взять хотя бы операцию на эпифизе вместо булгаковского «гипофиза».
В новом романе «Пакт» Дашкова продолжает двигаться в выбранном направлении. Только на дворе у нее и читателя уже другое десятилетие. Не 1917-й, а 30-е, время Большого террора, как принято называть этот период в публицистике. Главная трудность при написании такой книги очевидна. Автору нельзя позволить себе утонуть в академизме и россыпях мелких фактов. Все это ни в коем случае не должно тормозить сюжет. С другой стороны, необходимо уйти от легковесности обычной беллетристики.
Все это автором учтено. И Дашкова словно бы идет по канату: шаг влево — роман превратится в трактат. Шаг вправо — история станет игрушечной... В конце концов трудности остаются позади. Да, в романе задействованы серьезные источники: дипломатическая переписка и секретные документы 30-х годов. Но при этом роль сюжетных пружин с успехом выполняют любовные и семейные мотивы. Сотрудник сталинского «специального секретариата» Илья Крылов увлечен балетной танцовщицей Машей. Чувство взаимное, но для него есть очевидные препоны. Ведь Крылов находится в зоне риска: работая под началом Поскребышева, он анализирует внешнюю и внутреннюю политику нацистской Германии, пишет доклады для Инстанции (так про себя Илья называет Сталина), и одно неосторожное слово может стоить ему жизни. Вдобавок к этому он вынужден скрывать свое чуждое, не пролетарско-крестьянское происхождение. Поэтому иметь нормальную семью для него означает заранее погубить того, кого он любит.
Второй полюс романа — серые будни германского рейха. Здесь есть свой главный герой. Это психиатр Карл Штерн, лечивший Гитлера еще во времена его ефрейторства. Он вхож в коридоры рейха и поныне. Но, потеряв семью, вынужден бежать в СССР, где, конечно, становится ценным кадром. Штерном занимается непосредственно Крылов...
Цепь событий стягивается к главному аккорду советско-германских довоенных отношений — пакту Молотова — Риббентропа. Но очевидно, что само слово «пакт» автор трактует максимально расширительно: симбиоз двух режимов. Разумеется, и двойной сюжет, и его смычка, и зеркальные отношения Штерна и Крылова — весь этот механизм направлен на сравнение двух систем, нацистской и сталинской. А также двух тиранов — «отца нации» и «отца народов».
Вообще-то рассуждения на тему «Кто хуже?» стали общим местом для историков публицистического
