Отпраздновав юбилей, вахтанговцы открыли новый рабочий сезон спектаклем по пьесе Рэя Куни «Чисто семейное дело», переименовав ее в «Обычное дело». Как говорится в главной книге: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Театр наш хлебом этим регулярно подпитывается, хотя настоящая, подлинная удача выпала Куни на московской сцене всего лишь один раз по адресу Камергерский переулок, где его «№ 13» много лет игрался с неизменным успехом, не теряя премьерной свежести. Попытки других театров или чаще антреприз увенчивались отдельными актерскими удачами и неизменными кассовыми сборами. Как точно заметил биограф драматурга, что ни говори, «Куни — скромный гений, который задачей своей жизни поставил отдых зрителя».
Однако жизнь показала, что его ларчик совсем не так просто открывается. На первый взгляд, впрочем, и на второй тоже, эти комедии, мастерски сделанные, но не обремененные «философиями» в отличие от Уайльда или Стоппарда, начинают сиять всеми театральными красками только в руках ансамбля мастеров, настроенных на одну волну. Антрепризы обречены по определению.
Казалось бы, вахтанговцы и есть тот самый ансамбль, ан нет, спектакль вышел тяжеловесным, построенным на тех же приемах, которыми был славен в нелучшие свои годы. В годы, когда несколько поколений зрителей не могли ответить на вопрос, что это такое загадочное «вахтанговское», о котором столько лет не умирает легенда. В прошедшем сезоне на спектакле «Пристань» к ней, легенде, удалось прикоснуться. И поверить в возрождение, начатое Римасом Туминасом.
На «Обычное дело», поставленное Владимиром Ивановым, можно было бы посмотреть, как на обычное дело, с достоинствами и недостатками, если бы не зародившиеся надежды. Так и хочется повторять за Джейн, героиней Марии Ароновой, собственно, и заварившей все сюжетные перипетии: «Я всегда была романтичной».
Ах, как замечательно она играет, и, что удивительно, словно точно следуя советам драматурга, написавшего «Правила фарса», Рэя Куни. Впрочем, Аронова и в других ролях им следует. Он настаивает, что не ищет «сюжет комедии» или «забавную линию сюжетной истории». А ищет трагедию. По его мнению, фарс более, чем комедия, сродни трагедии. 18 лет назад Джейн залетела от доктора Мортимера (Алексей Гуськов) и пришла познакомить его с сыном как раз в тот день, когда преуспевающий невропатолог должен произнести речь, от которой зависит его дальнейшая карьера. Надо услышать интонацию актрисы, когда она уточняет: «Восемнадцать лет и девять месяцев», — помня каждый день, проведенный когда-то вместе, и каждый день разлуки. И мы понимаем, чего стоит Джейн сегодняшнее решение. Она с легкостью соединяет самоиронию и наивную чистоту, и потому, хохоча, не перестаешь ей сочувствовать. Аронова излучает обаяние — женское, человеческое, актерское. Остальные ходульны, играют в одну краску, двигают сюжет. Зал живо откликается на репризы, хотя порой я не уверена, что это английский юмор Куни, а не авторизованный перевод Михаила Мишина. «Меня не распирает, меня пучит», — признается один из персонажей. А меня — распирает.
Вашими молитвами / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Вашими молитвами
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
«Жизель» в Михайловском театре
Главный романтический балет открывал сезон, и театр, конечно, рисковал: в идеально выстроенной «Жизели» не скроешь состояние слишком хорошо отдохнувшей за лето труппы. Но кордебалету в этот вечер многое прощалось, и вот почему. Михайловский театр припас для нового сезона новых звезд, прямо сейчас составивших сенсационную пару. Ее лучшая половина — прима Берлинского Штаатсбалета. Полина Сeмионова. А сильная — премьер Американского театра балета Марсело Гомес. С сентября этого года они получили статус приглашенных солистов Михайловского.
Очевидно, что Михайловский театр снова удачно подсуетился. Не успел еще забыться прошлогодний скандал с переманиванием из Большого ведущей пары Осипова — Васильев, как в его балетной труппе опять звездное пополнение самого высшего качества. Десять лет назад самую талантливую выпускницу Московской академии хореографии собирались звать к себе и Большой, и вроде бы даже Мариинский, но худенькая девчушка, которой еще не исполнилось 18 (в ту пору принимать решения ей помогал папа), неожиданно рискнула. И выбрала Берлинский Штаатсбалет, куда ее пригласил знаменитый Владимир Малахов. Он посулил девочке быстрое продвижение в примы, обещание сдержал, но ведь и девочка, надо сказать, оправдала все надежды. И даже больше. Образцовая «классичка» от природы (с удлиненными линиями и прекрасной стопой) и с классической же выучкой, за десять лет в Европе она не только перетанцевала классику. Семионова ввязывалась в проекты без гарантированного художественного результата и в итоге выигрывала: сегодня она может танцевать современную хореографию так же качественно, как и классику, из-за которой на нее и делали ставку. В итоге получилось, что и ее классические партии, та же Жизель, получили завидный бэкграунд.
В этой Жизели была редкая женственность и кантилена, которую принято называть славянской. Техническая легкость, но без всякой бравады. Даже сцена сумасшествия, которую абсолютное большинство
