сих пор трудятся в нашем институте). Короче, создали группу «Меркатор» и начали сотрудничать в том числе с «МЕТЕО-ТВ». Уже параллельно помогали НТВ с географией и картографией. На канале долго не было полноценной погоды, то есть на всех каналах про нее вещали красавицы, но НТВ не хотел идти тем же путем. В конце концов проблема была решена, группа «Меркатор» Института географии совместно с «МЕТЕО-ТВ» сделала погоду на НТВ с ведущими, но принципиально иными, чем на других каналах. По замыслу это должны были быть ученые, которые бы авторитетно рассказывали о погоде, по возможности понятно и интересно. Проблема с ведущими оказалась непростой. Я почему-то считал, что это пара пустяков. Думал, академические круги, сплошные ораторы. Но оказалось, все не совсем так. Проводили кастинг среди претендентов для руководства НТВ, а они всех отметали. Мы у себя уже начинали разбор полетов. Я, то ли в шутку, то ли отмахиваясь, бухнул: «Пустяки, в конце концов я пойду!» И просто так, хохмы ради записался в нашей виртуальной студии. И меня утвердили. Так что я поначалу как бы затыкал дыру, а потом прижился.
— К погоде на ТВ довольно странное отношение. С одной стороны, вспомните Фазиля Искандера, подметившего непонятный интерес к погоде у москвичей: куда же без нее. В то же время говорят о ней самую малость и почти всегда в конце новостей. Я помню, как в программе «Время» прогноз читали сами дикторы. Выдающимся в этом плане был Виктор Балашов. Когда он произносил своим чарующим голосом: «И о погоде…», дальше уже можно было ничего не говорить. Потом появились интересные женщины, что называется, русские красавицы, такие фактуристые. Их обожали члены Политбюро. Юрий Антониевич Израэль, руководитель Гидрометслужбы в то время, рассказывал смешную историю. Когда Брежнев улетал (прилетал), его обязательно провожало (встречало) все руководство страны и КПСС. И вот он подходит к председателю Гостелерадио и говорит: «Слушай, вчера про погоду твоя рассказывала, так полстраны грудью закрыла!» Все посмеялись, а Лапин всю ночь не спал, думал, как трактовать слова генсека: в плюс или в минус.
Потом на экране появились два молодых человека, один из которых, по-моему, руководил пресс-службой Гидрометцентра. Они работали на контрасте с женщинами, очень профессионально, и язык такой легкий, хорошо ребята вели, свободно. Затем на телевидение пришли спонсоры, появились фигуристые девушки, этакое дефиле. Много было разных «погод»: и «мультяшная», и «голая правда», и со звездными знаменитостями, которые тоже рассказывали о погоде.
Что касается НТВ, для меня самыми интересными были первые выпуски погоды. Вроде как рассказ знающего человека о том, что будет происходить за окном. Простым языком, что называется, глаза в глаза. Был виртуальный стол, за которым ведущий листал погодные карты, показывая, какие грандиозные события разворачиваются на огромных просторах.
— Стопроцентно официальный прогноз Гидрометцентра и территориальных управлений Росгидромета. А у них подход серьезный: шаг влево, шаг вправо от официально утвержденного прогноза не приветствуется. Но, похоже, меня всерьез не воспринимают, а может, и смирились, тем более что я беру из бочки те же «огурцы», но пытаюсь приготовить из них кое-что другое. Еще избегаю традиционного квадратно- гнездового способа подачи погоды: в Ямало-Ненецком АО — то-то, в Эвенкийском АО — то-то… Конечно, не беру на себя смелость менять прогноз, но часто стараюсь его немножко сглаживать.
— Да, бывает. Метеорологи — нормальные люди, но труд их конвейерный, утомительный и, главное, очень ответственный. Прогноз погоды согласовывается, утверждается — ничего нельзя менять. Но это у них. А что с меня возьмешь? Я трактую погоду. По прогнозам невольно создается впечатление, что погода всегда хуже, чем она потом на самом деле. У синоптиков в крови осторожность. Все неприятности в стране сваливают на погоду и на тех, кто ее предсказывает. Вот они на всякий случай и перестраховываются, указывая, что возможны, например, дожди, когда вокруг ясное, безоблачное небо. И это мудро, тем более, что, когда говорят «без осадков», вероятность дождей все равно существует, правда, менее 20 процентов. Понимая это, я и стараюсь немного приукрасить ситуацию, не хмуря бровки: мол, ребята, это все ерунда, не самое главное в жизни! Поэтому получается, что у меня оптимистичнее, что ли, приукрашенный прогноз погоды.
Был как-то забавный эпизод. Из Лондона Би-би-си в прямом эфире у меня брало интервью. Сева Новгородцев обрисовал ситуацию. Мол, метеобюро, которое ведет погоду на радио, получило указание от руководства: надоело слышать про бесконечные дожди, делайте погоду лучше, красочнее, приятнее. И он спрашивал меня, как я к этому отношусь, к такой цензуре? Говорю: «Знаете, положительно. Метеоролог при желании может из любой конфетки сделать сами знаете что. Лучше наоборот, не в ущерб, конечно, истине, которую, увы, никто не знает».
— В советское время многое было посерьезнее. Но то, что прогнозы сегодня стали менее точными, это миф. Их оправдываемость оценивается в 90—95 процентов. Но требования возрастают. Век глобального потепления, мир меняется, и все быстрее, а материалы вчерашние, многого «еще не проходили». Так что объективно прогнозировать погоду стало сложнее.
Сеть наблюдений нуждается в постоянном развитии. Раньше она расширялась, охватывая труднодоступные северные районы. И из желающих там работать выстраивалась очередь: и престиж, и материальный стимул. Сейчас этого нет. Финансирование по остаточному принципу. Ну если только жареный петух клюнет! Пронесся ураган по Москве, и организовали Гидрометеобюро Москвы и Московской области. Сейчас наконец-то всерьез займутся затоплениями в Краснодарском крае, хотя проблема эта назрела давно. Кстати, гидрологических постов в горах Кавказа осталось минимум. Наверняка есть проблемы и в прогнозистах, которые, увы, не молодеют и выше головы прыгнуть не в состоянии. Строить модели — это еще не все. Старики погоду лучше понимали, нутром чувствовали. Да и деревья были больше, и трава зеленее, и девушки краше!
