бригады приезжают одна за другой. Но скоро снимать будет негде: жемчужина старого Петербурга медленно и мучительно гибнет.
Разруха в залах и головах
— Заносите сюда, только осторожно! — командует Римма, администратор съемочной группы. — Знамена несите вон в ту комнату, а плакаты пока оставьте на лестнице.
В октябре в усадьбе купцов Брусницыных на Кожевенной линии, дом 27, проходили съемки фильма Александра Митты под рабочим названием «Миракль о Шагале». Молодые люди в рабочей одежде таскали на второй этаж мебель, свернутые рулонами занавесы, оборудование. Из плотно закрытых окон первого этажа доносилась громкая музыка — грохотали барабаны, пронзительно звучали гитары. Этот особняк — известная в музыкальной тусовке репетиционная точка: здесь дешевая аренда, поэтому тут постоянно кто- нибудь «лабает».
На втором этаже особняка, построенного в конце XIX века по проекту архитектора Анатолия Ковшарова, еще можно увидеть остатки былой роскоши: некоторые залы украшены деревянной резьбой, в бывшем танцевальном зале сохранился великолепный мраморный камин, в бильярдной — встроенные угловые диванчики из дуба с кожаными сиденьями. Из окон бывшей оранжереи можно рассмотреть внутренний дворик с садом. Сейчас там видны только несколько неухоженных деревьев и многочисленные флигели, пристройки, разбитые сараи, появившиеся уже при советской власти, — здесь располагалась администрация кожевенного завода им. Радищева, его лаборатории, некоторые экспериментальные цеха.
Те, кто бывал на Кожевенной линии еще лет двадцать назад, помнят едкий запах дубленой кожи, который расползался по окрестностям. Но в конце 90‑х завод встал, и уже больше десяти лет тут можно увидеть только многочисленных, постоянно меняющихся арендаторов. Историческое здание с охранной табличкой на нем за это время полностью обветшало.
«Когда я лет десять назад обнаружила это место, там еще была кое-какая подлинная мебель, — рассказывает экскурсовод Наталья Озеркова. — В оранжерее стояли столы для работы лаборантов с сохранившимися приборами, стекла все целые были. А сейчас особняк выглядит печально». Наталья Павловна по образованию инженер-технолог, окончила когда-то Политехнический институт. Но всегда интересовалась историей города, окончила курсы экскурсоводов при музее истории города в Петропавловской крепости. Когда в 90-е инженерам перестали платить, она поступила на работу в Городское экскурсионное бюро. А когда и оно прекратило существование, стала сотрудничать с частными экскурсионными фирмами. Самостоятельно разработала целый ряд экскурсий, которые, кроме нее, в Петербурге практически никто не ведет, по дворянским особнякам и купеческим усадьбам. Она сама ищет по архивам документы о бывших владельцах и жильцах этих домов.
Судьба олигарха
Об особняке Брусницыных Наталья Озеркова услышала от кого-то из знакомых. Познакомилась с сотрудниками заводоуправления, изучила архивы и раскопала удивительную историю дома. В середине XIX века в Петербург из Тверской губернии приехал крестьянин Николай Мокеевич Брусницын. Был он неграмотным, но, видимо, очень предприимчивым. Знакомые подсказали ему, что на окраине Петербурга, на Кожевенной линии (до XIX века эта часть Васильевского острова не входила в черту города), есть мастерские по производству кож, которые можно купить. Он приобрел одно из зданий и наладил дело так, что уже к 80-м годам XIX века объединил несколько мастерских в завод. Для него было построено внушительное по тем временам здание, оснащенное по последнему слову техники. Напротив своего предприятия Николай Брусницын возвел просторный дом — у него росли три сына и пять дочерей. О своей жизни Николай Мокеевич подробно рассказывает в завещании, сохранившемся в архиве.
Дочери вышли замуж за известных в городе купцов, сыновья Брусницына — Николай, Александр и Георгий — продолжили дело отца. К началу XX века кожевенный завод купцов Брусницыных, как писали тогдашние газеты, гремел на всю Европу.
В 80-х годах XIX века братья Брусницыны затеяли постройку особняка для своих семей как раз напротив завода. Архитектор Ковшаров, отчасти используя уже стоявшие на этом месте постройки конца XVIII века, выстроил двухэтажное здание, которое в плане напоминает букву «Ш», — для каждого из братьев предназначалось свое крыло. В конце XIX — начале XX века Брусницыным принадлежал уже обширный участок земли в этом районе. А в память об основателе династии братья построили приют для неимущих по проекту знаменитого петербургского архитектора Павла Сюзора. Брусницыны потратили на строительство около миллиона рублей и выделяли ежегодно средства на содержание его обитателей. В доме жило около сотни стариков и почти столько же детей-сирот. Детей воспитывали до 14 лет, а потом давали работу на заводе. Жили они в общежитии для рабочих, которое Брусницыны построили рядом со своим особняком. Старший сын, Николай Николаевич, стал коммерции советником, купцом 1-й гильдии, гласным городской думы. Александр и Георгий — купцами 2-й гильдии.
После 1917 года Николай и Александр Брусницыны со своими семьями уехали во Францию, а Георгий остался в Петрограде. Он с женой и домработницей получил комнату в коммунальной квартире, где и умер в середине 30‑х годов. В особняке же расположилась администрация завода. В здании приюта советская власть сначала открыла школу, потом — морское училище. Теперь это Государственная морская академия имени адмирала Макарова.
Коммерческая тайна
Дальнейшая судьба усадьбы Брусницыных темна и непонятна. Официально это памятник федерального значения: еще в 2001 году несколько зданий, имеющих один адрес — Кожевенная линия, дом 27, вместе с прилегающими к ним остатками парка, обнесенного оградой, были внесены правительственным постановлением в реестр охраняемых государством памятников истории и культуры.
— Несколько лет назад я писала в администрацию района письмо с просьбой рассказать, какая судьба ждет это здание, — рассказала Наталья Озеркова. — Ответ пришел казенный: знаем, охраняем, но ничего сделать не можем. Зато во многих журналах можно увидеть рекламу, снятую в роскошных интерьерах.
