Оставив детальный аудит регионов за скобками, уже сейчас можно смело сказать, что как минимум в 11 российских регионах есть все признаки кризиса: снижение промышленного производства, чистые убытки предприятий, снижение поступлений налога на прибыль и дефицит бюджета даже с учетом межбюджетных трансфертов. По оценкам информагентства «Финмаркет», основанным на данных Росстата и Федерального казначейства, в их число входят Мурманская, Вологодская и Кемеровская области, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан, Республика Тыва, Забайкальский край, Еврейская автономная область и Чукотский автономный округ.
Еще в 20 регионах зафиксированы как минимум два из четырех признаков кризиса. В основном это Север, Поволжье, нефтедобывающие регионы Сибири и небольшая часть Центрального Черноземья. «Кризисная география» в целом отражает все негативные процессы, которые происходят в экономике, — падение внешнего спроса и спад промышленности, стагнация цен на нефть и постепенное снижение доходов населения там, где никакого крупного бизнеса нет.
«В России регионы обладают очень малой финансовой гибкостью, — говорит Борис Копейкин из Standard & Poor's. — Они не могут самостоятельно устанавливать налоги и почти не могут влиять на ставки и базу налогов, поэтому не обладают гибкостью в получении дополнительных доходов. К тому же у нас центральное правительство зачастую обещает увеличить расходы, перекладывая значительную часть ответственности за финансирование этих обещаний на региональные и местные бюджеты, как это сейчас происходит с предвыборными обещаниями президента о повышении зарплат бюджетникам».
В таких условиях увеличение займов даже на не слишком большую сумму может оказаться пагубным для устойчивости финансовой системы. Поэтому и сравнивать наши долги следует не с Европой, а, скажем, с Бразилией, которая обладает аналогичным кредитным рейтингом. По данным МВФ, ее внешний долг составляет 64 процента ВВП. Не сильно отличаются долги и у других коллег по БРИКС: у Индии — 61 процент, а у Китая — всего лишь 37 процентов. Это и есть цена устойчивости. Может показаться, что наше положение не хуже, чем у соседей по экономическому блоку. Но не стоит обольщаться: структурные особенности российского долгового рынка, отличные от Бразилии, Индии и Китая, могут подложить нам дефолт и при меньшем объеме заимствований. И похоже, в правительстве это уже начали осознавать.
Контрреволюция роз / Политика и экономика / Вокруг России
Контрреволюция роз
/ Политика и экономика / Вокруг России
«Грузинская мечта» начинает сбываться?
Наша встреча была неожиданной. По-русски, но с сильным грузинским акцентом незнакомец спросил, нравится ли нам осенний Тбилиси. И буквально с ходу признался, что шпионит в пользу иностранной разведки. Причем не какой-нибудь, а американской. В доказательство чего продемонстрировал почему-то сразу два орластых паспорта — краснокожий российский и синий, гражданина США. «Я грузин, живу в Сиэтле уже много лет — можете меня сфотографировать, я не против», — гордо заявил «иностранный агент». Дело происходило на тбилисской Тависуплебис моедани (площади Свободы), недалеко от Национального музея. Того самого, где на четвертом этаже с благословения президента Саакашвили был в свое время открыт музей советской оккупации...
Свои и чужие
Про шпиона — это якобы шутка. Якобы — потому что уж слишком на злобу дня. Тут, впрочем, необходимо лирическое отступление. Грузины — народ чрезвычайно общительный и открытый. Скажем, каждому иностранцу, прилетающему в страну, на паспортном контроле дарят бутылку вина. Если заплутали в кривых улочках в старом Тбилиси, сбившись с ног в поисках уютного духанчика, вам терпеливо и доходчиво
