1-м или 2-м классе. Элиста — город маленький, на окраине футбольное поле. Мы играли в мяч, рядом коровы паслись. И как-то под вечер, солнце еще не село, собаки вдруг как завыли, головы к земле опустили. Затем наступила звенящая тишина и сверху опустилась бандура вытянутой формы. Буквально в километре от нас зависла. Это полгорода видело. Бандура повисела какое-то время и медленно-медленно ушла вверх. Потом был случай в армии — прямо над воинской частью что-то шарообразное висело. Ну а в 1997 году в Москве был особый случай: меня пригласили на корабль. Я бы, может, и подумал, что мне это приснилось. Но есть три свидетеля: водитель мой Николай и два друга — Андрей и Василий. В тот день я должен был улетать в Элисту, они заехали за мной на квартиру в центре Москвы примерно за полтора часа до вылета. Открыли дверь своими ключами, телевизор включен, а меня нет. Василий даже под кровать заглянул. Я жил на последнем этаже, никуда не вылезешь. У консьержки спросили: «Выходил?» «Нет, — говорит, — как вечером приехал, так и оставался дома». Час искали, стали уже думать, что дальше делать — шум поднимать или нет. И тут вдруг я материализуюсь, из спальни выхожу. Они: «Ты где был?» Я говорю: «Летал на тарелке». Они не верят, конечно, но ведь меня же не было.
— Естественно, я спросил у них: «Чего вы с нами не общаетесь?» Они говорят: «А зачем? Вы же еще не доросли. Вот вы с муравьями разговариваете? Нет. А ведь у муравьев тоже цивилизация есть. И к тому же вы едите себе подобных». В общем, дали понять, что человечество на нынешнем этапе развития не представляет для них интереса.
Кстати, после моего рассказа многие стали говорить: спасибо тебе, мы теперь тоже можем поведать о своих контактах. Мой друг, президент одной страны, сказал: «Слушай, а я ведь тоже видел». Я ему говорю: «Ну и расскажи об этом публично». Он: «Ты что! Оппозиция на смех поднимет». Были контакты, например, у выдающегося шахматиста Василия Смыслова. В начале 2000-х я проводил чемпионат мира в Государственном Кремлевском дворце, на приеме он подошел ко мне со своей супругой Надеждой Андреевной: «Кирсан Николаевич, это очень важно. Посмотрите мне в глаза и скажите: вы действительно встречались с инопланетянами?» Я подтвердил. Он чуть не заплакал и рассказал, что в 70-е играл с международным гроссмейстером Хюбнером в Германии на претендентском турнире. И прямо в гостинице, когда он сидел за шахматной доской, появилось существо. Он с ним общался. Супруга — свидетельница. Он не мог никому рассказать, держал это в тайне четверть века с лишним, боялся.
— А вот это выдумка журналистская, легенда! Чего не было — того не было. Я говорил о правильном политическом федерализме: если он существует, то не должен быть экономическим. Почему Калмыкия при бюджете 3 миллиарда собирает 15 миллиардов доходов, которые перечисляет в федеральную казну, а потом месяцами пытается получить обратно миллиард — на дотации, зарплату, детские пособия, пенсии. Должно быть так: кто нормально зарабатывает, тот и получает. По отстающим регионам нужно принимать специальные программы, помогать им. Иначе у тех, кто много зарабатывает, пропадает стимул работать успешно: ведь все равно Центр заберет. Но в новостях сразу стали обыгрывать: мол, в Калмыкии придется ставить пограничные столбы.
— К тому моменту 17 с половиной лет отработал, следовало в сторону отойти и посмотреть на сделанное. Свои основные обещания я выполнил. На 100 процентов республику газифицировал, хотя раньше Калмыкия находилась на последнем месте по уровню газификации. Пребывала республика и на последнем месте среди регионов бывшего Советского Союза по количеству дорог с твердым покрытием. От Элисты до районного центра Цаган Амана, что на Волге, — это примерно 300 километров — в распутицу люди по 8—10 часов ехали. Иногда ночевали в пути. При мне дорогу построили, теперь за три часа можно доехать. Между районными центрами дорог не было. Построили. А самое главное — о Калмыкии узнали.
Когда в 1998 году мы провели у себя шахматную Олимпиаду, в республику съехались представители 129 стран. Я посчитал свою миссию выполненной и решил посвятить себя бизнесу.
— Все нормально. Я ему предложил пост вице-президента. Он подумал, но сразу же отказался — слишком много ездить нужно. Сейчас он посол ФИДЕ в международных организациях, мы часто с ним участвуем в разных мероприятиях.
— Да, сложно. Шахматисты — люди эгоцентричные. Я заметил интересную закономерность: как только у них рейтинг заходит за 2700 (коэффициент Эло, международная классификация. — «Итоги»), они начинают считать себя самыми умными не только за шахматной доской. В этом проблема Каспарова: он создает свою парадигму и уверен, что она самая лучшая. Сложно с ними и в ФИДЕ: как соберутся, так начинаются споры по любому поводу. Например, выдвинуто предложение: играть не час, а полтора. Немедленно разворачивается дискуссия: почему полтора часа, а не 1 час 35 минут? И могут целый день это обсуждать. А надо ведь серьезные решения принимать.
— Это было в сентябре 2006 года, тогда проходил экономический форум в Сочи. Владимир Владимирович Путин, когда подошел к стенду, на котором размещались инвестиционные проекты Калмыкии, у меня поинтересовался: «Кирсан, что у тебя там? Говорят, два умных и великих туалет не поделили». Я говорю: «Ну что делать — слишком умные». Двое суток ситуация накалялась, переговоры в тупик зашли. Все
