университет был из Варшавы эвакуирован в Ростов-на-Дону, но сохранил классические европейские традиции образования. На пятом курсе написал реферат о сравнении трех федераций — югославской, чехословацкой и российской. Труд свой сочинял на знаменитом Левбердоне — левом берегу Дона, иногда отвлекаясь на пиво и девушек, которые в Ростове самые красивые. Особо ни на что не надеясь, отправил работу в Москву, где она попала в руки профессора юрфака МГУ Давида Львовича Златопольского. В общем, он из меня сделал ученого, став моим научным руководителем. Потом я защитил кандидатскую по чешскому парламенту и написал работу о влиянии федеративной природы на структуру и работу парламентов. Как оказалось, через несколько лет именно для нашей страны эти научные знания стали нужны.
— В то время я уже был женат и, как всякий молодой человек, решал две проблемы: где жить и на что кормить семью. Лучше всего получалось зарабатывать на чтении лекций по линии общества «Знание». За каждую платили рублей семь — девять, а это немалые деньги по тем временам. Иногда выходило по 50 лекций в месяц. Практически жил в разъездах. У меня было много лекций в Калининграде, сейчас Королеве, Московской области. В конце 1980-х там все кипело — это ж город интеллигенции, космос, оборонка! Кандидатом в депутаты меня выдвинули оборонные предприятия Калининграда.
— Ну так вопрос не стоял. Это ведь была целая история, растянувшаяся на три года.
Еще на I Съезде народных депутатов РСФСР в 1990 году депутаты приняли решение готовить проект новой Конституции и создали конституционную комиссию во главе с Ельциным, тогда председателем Верховного Совета. Поскольку я возглавлял комитет по законодательству, то, естественно, оказался вовлечен в эту работу. Имел честь и тексты писать, и, кстати, отбирать кандидатов в первый состав Конституционного суда.
Однако на тот момент работа над Конституцией шла хотя и активно, но как бы фоном: на первом месте стояли проблемы с оформлением новой политической власти и особенно с экономикой, дела в которой обстояли просто катастрофически. В результате все лето 1990 года у меня прошло под знаком работы над законами, обеспечивающими политическую безопасность реформам. Главный из них был о референдуме. Мне представлялось очевидным, что реформы — это неизбежное столкновение двух типов систем, двух типов экономик, двух типов общества. Для нашей страны такой внутренний конфликт всегда опасен: баррикады 1993 года это частично подтвердили. Идея использования референдума для решения самых острых вопросов всем показалась привлекательной, поскольку при примерно равном соотношении сил демократов и недемократов каждая из сторон считала, что победит именно она. В итоге такая иллюзия несколько раз спасала страну от большой гражданской войны.
Следующий шаг, который предстояло прописать законодательно, — это институт президента. Мы сразу решили, что нужны всенародные выборы. Кстати, Горбачев проиграл политическую власть именно потому, что побоялся пойти на прямые выборы. Его избирали депутаты, а не весь народ. Поэтому в определенный момент он выглядел менее легитимным, чем Ельцин.
В апреле 1991 года был принят Закон «О президенте РСФСР», на его основании в мае были внесены поправки в тогдашнюю Конституцию. Они серьезно меняли конфигурацию власти в стране.
— Идеала достичь невозможно. Мне, например, с самого начала представлялась крайне неудачной идея с вице-президентом. Фактически этот пост появился с подачи Бориса Николаевича. В то время он был с делегацией во Франции, позвонил мне поздно ночью накануне слушаний в Верховном Совете: «Впиши в закон о президенте вице-президента». Говорю: «Борис Николаевич, этого нельзя делать». Он свое: «Так надо, впиши». Я посмотрел состав делегации, а там вторым лицом был Геннадий Бурбулис, и понял, что в Париже обсуждался вице-президент по фамилии Бурбулис. В общем, вписал я этого вице-президента в закон, но Бурбулис им все равно не стал. Когда начали готовиться к выборам, то поняли, что в пару к Ельцину вице-президентом нужна фигура, более понятная избирателям, которая голоса плюсует, а не отбирает. Таким кандидатом оказался молодой коммунист Александр Руцкой — летчик, усатый, красивый.
На тот момент казалось, что это хороший выбор. Но потом — сами знаете, как история повернулась. Опыт СССР и России показывает, что для нашего менталитета и традиции институт вице-президента разрушителен. Вице-президент Янаев в 1991 году предал президента Горбачева, возглавил ГКЧП. Вице- президент Руцкой в 1993-м встал в оппозицию к Ельцину. Зачем постоянно вляпываться в одно и то же? В ситуации, когда президент не возглавляет исполнительную власть, а стоит над всеми ветвями власти, будучи главой государства, вице-президентом по факту является премьер. Во всех случаях, когда глава государства не может исполнять свои функции, его обязанности согласно Конституции исполняет глава правительства.
Несмотря на все эти перипетии с законами, свой проект конституции я начал писать в 1990 году, а закончил в апреле 1992-го. Он был опубликован в нескольких газетах и стал известен как «вариант ноль». Если коротко суммировать, то это была президентско-парламентская конституция.
Естественно, я эту модель продвигал и в конституционной комиссии. Но конца-краю дискуссиям не было видно. В ноябре 1991 года комиссия вообще получила статус постоянно действующего органа. Вдобавок очень скоро она превратилась в площадку борьбы между чисто парламентской (а точнее — «советской») моделью, которую продавливал Руслан Хасбулатов, и чисто президентской, которую соответственно двигала ельцинская команда. На самом деле теоретические дебаты были лишь отражением нарастающего конфликта. При этом пока специалисты спорили, политические часики все тикали: латаная-перелатаная Конституция РСФСР уже сама становилась источником конфликтов. В ней было столько взаимоисключающих поправок, что любая сторона могла одинаково убедительно обосновать свои претензии.
Конституционный процесс вышел на финишную прямую только после резкого обострения ситуации, когда Съезд народных депутатов попробовал отстранить от должности президента страны. Эта попытка не удалась. Возникла идея вынести спор на референдум, который запомнился всем по формуле «да-да-нет-
