От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации

А. Пиренн. Цит. соч., с. 259.

145

Там же, с. 331.

146

А. Пиренн. Цит. соч., с. 304.

147

Там же, с. 332.

148

Э. Перруа. Столетняя война. М.: Вече, 2006, с. 271.

149

Там же, с. 273.

150

В литературе это герцогство также фигурирует под старым названием Аквитания (хотя речь идет лишь о небольшой части обширной области, оставшейся к XIV веку в руках Плантагенетов) или как Гиень.

151

Например, Н.И. Басовская пишет, что благодаря Столетней войне «французы вполне осознали себя французами, а англичане — англичанами» (Н. Басовская. Столетняя война: леопард против лилии. М.: Астрель — ACT, 2007, с. 7). С ней соглашается стоящий на совершенно иных позициях историк Вадим Устинов: «Народы начали осознавать свою национальную принадлежность, понятие Родины начало обретать реальный смысл в умах» (В. Устинов. Столетняя война и Войны Роз, М.: Астрель — Хранитель — ACT, 2007, с. 3). До середины XX века подобные высказывания можно было прочитать и в работах английских и французских историков. Напротив, классовый конфликт и социальная борьба, составлявшая в значительной мере суть происходивших событий, доминирующей историографией затушевывалась. Несмотря на формальную верность советских историков «марксистской» интерпретации прошлого, они уделяли социальным аспектам Столетней войны даже меньше внимания, чем их западные коллеги, ограничиваясь изолированными от общего повествования рассказами об антифеодальных крестьянских восстаниях XIV века, фактически игнорируя городские движения.

152

В ряду позднесоветских и продолжающих эту же традицию российских исследований особенно тягостное впечатление оставляет книга Н. Басовской «Столетняя война: леопард против лилии». Она выделяется не только нарочитыми усилиями представить любое антифеодальное и даже разбойно- феодальное выступление во Франции в качестве примера «национально-освободительной борьбы», но и большим количеством фактических ошибок, трудно объяснимых в работе историка медиевиста. Городок Верней, где произошло столкновение между англичанами и армией Карла VII, превращается в Вернейль (с. 317). Фруассару приписывается оценка битвы при Азенкуре, которую он не мог сделать просто потому, что умер задолго до этого сражения (с. 292). Рассказ об этой битве полон нелепостями, особенно удивительными, поскольку в списке литературы указаны английские и французские труды, содержащие подробное описание сражения. В частности, Басовская утверждает, будто английские лучники «атаковали» французских рыцарей, а затем «отходя» вбивали колья, причем это был «новый прием» (с. 290). На самом деле англичане только обстреливали французов, провоцируя их на атаку (трудно представить крошечное войско Генриха атакующим огромную массу неприятельских латников). Вбивали колья лучники не отходя, а приблизившись к французским позициям. Прием был далеко не нов, а при Азенкуре применить его в полной мере не удавалось: из-за размытой дождем почвы колья падали. Неточности имеются и при переводе имен: «ужасный» Роберт Ноллис превратился в Роберта Кноллиса (с. 239). Последняя ошибка вызывает вопрос о том, насколько были использованы и поняты английские источники, указанные в книге. Несмотря на пространный список английских изданий, в работе Басовской не удается найти следы работы или хотя бы знакомства с ними. Например, в ее книге содержатся ссылки на Хронику Уолсингема (Thom? Walsingham. Historia Anglicana), однако редактор цитируемого издания 1863–1864 годов указан как Rilly, в то время как на самом деле его имя пишется Riley.

153

Э. Перруа. Цит. соч., с. 67.

154

Э. Перруа. Цит. соч., с. 127.

155