вмешиваюсь.
- Матрос Клёмин! Продолжайте плановое обслуживание вверенного вам корабля. Юнгу пошлёте в носовой отсек откреплять тяги ходового устройства.
- Разве я юнга? - мальчишка и обрадован, и озадачен.
- Раз в морской форме и на боевом корабле, значит юнга, - в моём голосе звучит железобетонная уверенность. Её неожиданно поддерживает верзила:
- Ничего не поделаешь, Ники, на флоте действуют строгие морские законы, и все должны им следовать, - получается, Сан Саныч, хоть и цесаревич, но человек с понятием.
В глазах же деда плещется веселье. Он, едва Клёмин затолкал царевича во чрево 'Ныряльщика', откровенно улыбнулся и извиняющимся тоном произнёс:
- Ему сегодня девять исполняется, а я имел неосторожность проявить излишнюю снисходительность к внуку -- обещал в этот день позволить ему решительно всё. Для того, чтобы это исполнить, пришлось везти его с собой -- ведь невозможно что-то разрешать, если мы находимся в разных местах.
***
Ничего себе компания! Император с наследником и мы с Макаровым. Вестовой мухой завершил сервировку и, отпущенный жестом командира корабля, неслышно испарился.
Ничего не понимаю. Что за разговор нам предстоит, если собран столь узкий круг лиц с главой государства в их числе?
- Степан Осипович отказался отвечать на вопрос о сроке готовности 'Великого князя Константина', не посоветовавшись с вами, Пётр Семёнович. Поэтому мы и поспешили, чтобы скорее узнать ответ.
После этих слов государя я внутренне обмер. Труба всем планам и затеям. Надо срочно сколачивать старые неуклюжие торпеды и бежать распугивать турок. Что же, доски доставлены сегодня утром, завтра до полудня команда вернётся из увольнительных и к следующему дню все отстрадают похмельем. Так что послезавтра к вечеру столярку и малярку завершим. За пару дней загружу динамит, а с ракетным порохом и без меня управятся. Автоматы глубины поставить недолго, их ещё в походе наделали. Через четверо суток можно выходить.
Эти мысли я вслух не произношу. Они -- для внутреннего употребления. А вот Макарову сочувствую. Получается, что выдержал он не лёгкий бой, а тяжелую битву, пытаясь оттянуть начало нашего следующего похода. И я понимаю его -- людям нужно дать передохнуть -- мы ведь, считай, только что вернулись из весьма напряжённого очень даже делового вояжа.
Ну да это -- дела житейские. Понять бы, для чего понадобился государю наш самый мощный миноносец Чёрного моря. Ведь мне об этом ни за что не скажут. Попробую прикинуть к носу известные факты.
Мы крепко побеспокоили турков, и они начали прощупывать почву для переговоров. Это -- раз.
Государь примчался именно к Чёрному морю, а не к Дунаю, где сухопутная армия выдвигается на рубежи, с которых станет его форсировать. Это -- два.
Нилыч вчерась забегал аккомпанировать моему танцу и сказал, что у артиллерийских складов встал под погрузку большой корабль -- это три.
Учитывая, что цель войны -- захват проливов, то по всему выходит - командование изволит желать установить орудия на берегах Босфора и Дарданелл. То есть -- будет высажен десант. И возможно это лишь в том случае, если флот противника нейтрализован. Напуган нашим грозным кораблём.
Жаль, что я не знаю, спланировал ли это Макаров, или он наоборот, препятствует осуществлению столь рискованной затеи. Но четыре пальца я ему уже показал неприметно. Мол, управимся мы за столько дней. И, мне кажется, он меня понял. Кивнул. Значит -- оглашаю.
- По всему выходит, Степан Осипович, к утру пятого дня, если не считать сегодняшнего, по моему заведованию будет полная готовность.
- Вот видите, Ваше Императорское Величество! К моменту завершения погрузки орудий и войск мы уже два дня будем в море и запрём в гаванях турецкий флот. На азиатском берегу Босфора с моря никто не помешает нашему десантированию.
Час от часу не легче. Так это, оказывается, сам Макаров и подбивает царя на авантюру! Тем временем аргументация его отнюдь не иссякла:
- Нынче основные силы неприятеля направляются к Дунаю, а на наше нападение с воды никто не рассчитывал, потому что тот опереточный флот, которым Россия располагает на Чёрном море, без особого труда можно разогнать даже третьей частью имеющихся у султана броненосцев.
Ага, горячится лейтенант. Видимо среди приближённых государя имеется немало людей, несогласных с его точкой зрения, вот он и устроил выезд с показом для приватной беседы. Так сказать, пользуется случаем, пока сам находится в фаворе после громких побед и наведения страха на неприятеля.
- Помилуйте, Степан Осипович! Речь сейчас идёт о начале переговоров. Возможно мы всё уладим миром, - трепыхается Его Величество.
Тут неожиданно вступает в полемику наследник престола:
- Как правило, переговоры о мире начинаются с того, что войска остаются на тех самых позициях, которые занимают в этот момент. После чего слабая сторона всячески тянет время обсуждением оговорок, с тем, чтобы сосредоточить силы на направлениях, где наметились затруднения.
Так что, сама попытка договориться -- это не более, чем способ сдержать наступательный порыв наших войск.
Когда допили чайник, решение так и не было принято. Да и не военный совет у нас проходил -- частный разговор о том, о сём. Про выделение средств на строительство подводных лодок вообще ни полслова не прозвучало. Видимо -- не время и не место.
По моим представлениям, Степан Осипович -- человек прямой и настойчивый, резковатый даже. Вот такое впечатление сложилось из упоминаний о нём, что встречал я в своё время. Собственно, в результате общения оно и не переменилось. Но тут, в эти минуты был проделан просто натуральный минный подкоп. Можно сказать -- искусно проведённая операция на нормальном среднем уровне дворцовых интриг.
***
Николай-Кровавый оправдал своё будущее прозвище. Порезался выше локтя, или оцарапался. Непонятно как умудрился. Сам он этого не заметил -- они с Клёминым регулировали тяги. Ники командовал, какую педаль давить, и крутил тендер, задающий натяжение.
Всю работу придётся переделывать -- сразу видно. А сейчас пора прекращать эту вакханалию и выпроваживать гостей. Естественно, распоряжаться предстоит Вашему покорному слуге -- тут моё заведование. А люди вокруг церемонные и порядки знают.
- Юнга! Отлично поработали. Благодарю. Немедленно умыться, после чего поступить в распоряжение господина генерала, - команды -- штука тонкая. Надо их формулировать однозначно и безапелляционно.
Сашка уводит своего подопечного к умывальнику и пара действующих лиц третьего плана следуют за ними в некотором отдалении. Один казаком одет, а про второго не скажу, какого он рода войск. Телохранители.
- Не думаю, что лицу императорской фамилии следует подчиняться командам человека ниже его по положению, - цесаревич Александр Александрович произносит это негромко, и смотрит в мою сторону с неодобрением.
- Как прикажете, Ваше императорское Высочество, - не могу же я из-за какого-то сопляка ставить под удар столь блестяще проведённую моим командиром комбинацию, и вызывать раздражение августейшей особы!
- Впрочем, Ники кажется вполне счастливым. Вы не находите, Пётр Семёнович? - продолжает верзила.
Вот это выверт!
- Игра, где они примеряют на себя разные роли -- часть жизни всех детей, - стараюсь быть
