вспоминала о подарке наставника. Захотелось расплакаться… у Вадима на груди. Эх-х!
Некоторые совсем незначительные события, вполне могут сыграть роль маленького камешка, стронувшего с места лавину, сметающую всё на своём пути. Что уж говорить о слове: сказанном, а тем более, написанном.
Впрочем, немалые силы зашевелились гораздо раньше — еще до того как судьбоносные слова прозвучали, а зов сердца и чувство долга приняли противоположные направления. Потому как есть в мире люди, чья прямая обязанность — предвидеть чужие душевные порывы.
— Что, Фадеич, сбежала от тебя девка? — упитанная аватарка-хомячок грозно встопорщила усы, но в глазах этой мультяшной фигурки мелькали озорные искорки.
— Ну так девку, что кошку, — за хвост не удержишь. К миленку намылилась. Дело оно молодое — как запретишь-то? — виртуальный собеседник предпочитал оставаться в своём собственном облике, или просто его допотопные визоры не позволяли использовать аватары, примитивно транслируя изображение говорящего. Поэтому сейчас на воссозданном электроникой изображении пожилой и еще крепкий мужчина перетаптывался с ноги на ногу и мял в руке кепку. Впрочем, озорные искорки в глубине глаз говорили о том, что и он не так-то прост — всего-навсего сейчас оба собеседника совершили привычный ритуал общения начальника и подчиненного, относясь к собеседнику с полным уважением. Однако, политесы завершены, и начался собственно разговор. Всерьез.
— Девчонка молодец. Да и шустрая опять же… или все же запретить? — уже серьезно поинтересовался Фадеич, хотя в своем решении был полностью уверен и отступаться от него не собирался. Волновало его явно другое: — Специалист ценный, а вот те вагончики, что следом за ней прицеплены… И ведь тут сплеча топором не махнешь. Али как?
Хомячок утвердительно кивнул:
— Дело молодое, говоришь, а как их разговор с парнем пройдет ты себе представляешь? Девочка ведь не дура — глаза и уши имеет, тем более там у вас её все за свою держат — что из этого получится?
— Не дура, это точно. И ничего хорошего из того разговора не получится. Ну и что делать? Я так думаю — пущай сами разбираются, что тут еще можно предпринять? Тем более хвост этот её, с ним-то как?
— Нет, старый хрен, руки умывать мы с тобой, не будем. Такие вещи на самотек спускать нельзя ни в коем случае — от такого невнимания к людям большие беды случаются на ровном месте. А хвост… один великий стратег сказал — «держи друзей рядом с собой, а врагов — еще ближе». Все понял, обеспечишь?
— Не сомневайся, Хома, обеспечу в лучшем виде.
— И без фанатизма там — «стальной рукою в бархатной перчатке», и никак не иначе. Понял? — и, поймав жесткий взгляд в ответ, «хомячок» даже вроде смутился и сбавил обороты. — Ладно, ладно. Извини — заработался. Тут обычно десять раз повторишь, и то поймут не так. Верхнее прикрытие будет, думаю. Даже инициативничать не придётся — сами на нас выйдут и попросят.
— Что, серьезно? — непритворно удивился Фадеич. Но хомячок только замахал лапками в воздухе и, буркнув: «Не бери дурного в голову, а тяжелого в руки», — отключился.
В сокрушенном состоянии духа Вадим пребывал недолго. Ответ на визоры пришел настолько быстро, что впору было заподозрить, будто написали его заранее, и только дожидались нужного события. Хотя, если посмотреть на содержание — скорее всего, так оно и было: «Прибыть в точку номер двенадцать, время — три с половиной часа, форма номер восемь».
«Форма номер восемь — невесело пробормотал про себя Бероев, — что украли, то и носим», — на душе было погано не столько от распоряжения прибыть куда сказано в состоянии «рейдовой готовности», или как еще говорили, «черепахой», — «все мое ношу с собой». Это как раз вполне понятно. Провалившему задание давалась возможность искупить вину, так сказать, честным трудом. И новая задачка, похоже, должна была быть еще той!
Ну и ладно. Надоели хуже горькой редьки эти шпионские игры. Пусть будет ему тяжело и опасно, но по крайней мере, понятно: где свои, а где чужие.
И тут же замер, будто пыльным мешком стукнутый, когда ехидный голос в голове поинтересовался: «А с чего это ты решил, что твоя цель не Дара?»
Сердце просто оборвалось. Ведь его задачей было установление «позитивного» контакта и теперь, после категорического отказа объекта полноценно сотрудничать, переход к более радикальным способам решения вопросов представлялся более чем вероятным. К тому же в наличии имеется «проштрафившийся» — идеальная кандидатура на роль палача. Очень удобно.
Словом, прибыл Вадим на место сбора в полном душевном раздрае. И присутствие там лично куратора установлению спокойствия никак не способствовало. Даже, кажется, умудрился пропустить приветствие, и только выход начальства из «роли» — брови обычно улыбчивого и веселого «итальянца» недовольно сошлись у переносицы — заставил его вернуться в рабочий режим.
— Так, парень, а ну-ка возвращайся с небес на землю! Времени у нас мало, а понять тебе надо много. Тем более, что в этом деле накосячили уже слишком много для такой ерунды. Тут и я виноват, не учел твоего незнакомства с некоторыми реалиями, и ты — информация, основа нашей работы, если что-то непонятно — надо приложить все усилия для получения новых знаний. В том числе, не стесняясь спрашивать. Ну а про тех, кто эту комбинацию затеял, умолчу — не докладывали они мне своих соображений.
Бероев осторожно кивнул, показывая, что весь внимание.
— Теперь, чтобы привести тебя к пониманию обстановки, придётся все вываливать ворохом и в темпе. Но другого варианта нет… пока ты дров не наломал. — Собеседник отрицательно мотнул головой хозяину кафешки, останавливая порыв подойти. — Первое, никаких претензий к Даре мы не имеем. Нет их также у её нанимателей. С международными армиями у нас вообще довольно тесные отношения, потому что порой гораздо удобнее иметь некоторые дополнительные возможности, формально оставаясь в стороне. Да ты и сам мог это сообразить — когда девчонок из ЧВК готовят вместе с кадровыми военными, тут только табуретка не догадается, что к чему.
— Но…
— Так что сотрудничество с частными формированиями налажено. У них недавно, как раз незадолго до выхода на сцену нашей подопечной, возникли проблемы — пошла утечка. Вещь в общем обычная — их служба внутренней безопасности свой хлеб не даром ест. А тут суетиться им пришлось очень энергично. Да вот только шли они от головы к хвосту, то есть начали поиски «крота» среди руководства. И тут Дара вдруг «ожила». Как только за это «зацепились», сразу и вскрылась вся история с «уходом» её напарницы. Та уже давно работала и нашим, и вашим, а на последней задаче планировала собственное исчезновение. Дара своим поведением ей всё поломала, слишком непонятливая девочка оказалась по части намеков, а попытку прямого её устранения сорвала группа прикрытия. Ну и отстрелялась она на отлично — пришлось Приме уходить по запасному варианту, да еще, прячась от мести местных. Не убереглась.
Бероев впитывал каждое слово как губка. Вот они ответы на все мучавшие его вопросы! Там, откуда не ждал.
— К сожалению, — хмыкнул Моретти, словно прекрасно понимал его состояние, — девочка рванула в бега, когда надо было требовать свой кусок, потому и искали её так судорожно, что торопились прояснить этот вопрос. Но, пока она скрывалась, да пряталась, разобрались и без нее. Так что со стороны заказчиков Дару ждет только гонорар, премия и, думаю, немалая компенсация за всю эту суету.
— А с нашей стороны? Неужели «тирщика» ей простят?
— Никто прощать и не собирался. Вот только доказательств там — ноль.
— Можно подумать, они нужны!
— Представь себе — нужны. Причём — неопровержимые. Если, конечно, ты всерьез собираешься привлекать её к ответу за эту мразь.
— Я? — Растерялся Вадим. — Н-нет, конечно. Но тогда почему мы её искали?
— А потому и искали — слишком «вовремя» тирщика хлопнули. А ведь от него ниточки далеко тянулись. И отнюдь не к ЧВК — к нам. Потому и хотели узнать, кто его убрал так вовремя, едва возникла не
