притока реки Абакан, судя по рассказам Сергея Анатольевича, располагаться город, который археологи считают столицей современного государства. Нет, посещать его она не станет, может быть даже и в бинокль не разглядит, но увидит ведущие к нему дороги, посмотрит на тех, кто по ним передвигается, да и селения там должны располагаться чаще.
Информация им необходима. Любая. Вот её сбором она сейчас и займется. Только куда это Лёшка собрался?
— Не затем я сюда забрался, чтобы отпускать тебя одну шастать по местам, где бродит всякое зверьё, — ответил парень на её вопросительный взгляд.
Солнечное морозное утро. Кобылки охотно рысят на север по открытой местности. Кованые копыта легко пробивают тонкий снеговой покров, слева темнеет лес, покрывающий пологие склоны, справа — голая степь до самого горизонта. Вспоминается белое безмолвие, упоминавшееся Джеком Лондоном. Они уже больше часа в пути. Наташе весело и спокойно — любимый рядом с ней. А с ним охотничий карабин и сабля, привешенная к седлу. А сзади в перемётных сумах содержатся и некоторые дорожные удобства. С этим человеком она везде дома.
Вдруг справа показались всадники. Редкая цепь, надвигающаяся с востока шагом. Разглядев их, Лешка озадаченно поскрёб затылок.
— У некоторых луки, остальные, кажется, безоружны, — он передал бинокль Наташе.
— Точно. Такое впечатление, что среди них есть и женщины, и подростки. А левее ещё одна такая же шеренга явно идёт, чтобы сомкнуться с первой.
— Поехали, — повернув кобылок навстречу людям, они неторопливо порысили в их сторону. Ни малейшего колебания в действиях друга девушка не уловила и, также спокойно, как в детстве, доверилась его решению. Нет, Шерлок Холмс в их дуэте, конечно она. Поэтому обязательно всё поймёт. Со временем. Когда сообразит, что это за странные маневры устроили тут местные жители. Лешка ведь наверняка ничего не понял — действует интуитивно. А она сейчас во всём разберётся и примет осмысленное решение.
Стучали копыта. Ребята сближались с цепью, расстояние между всадниками в которой составляло несколько десятков метров, а никаких разумных мыслей в Наташиной голове не появлялось. Наоборот, возникло недоумение. Строй перед ними и без того редкий, раздавался в стороны, оставляя широкую брешь для проезда. Успела про себя отметить шерстяные и овчинные одеяния всадников, надёжно укрывавшие и верхнюю часть тел и ноги этих людей, и выглядывающие из плотно закрывших шею воротников обнаженные головы с заплетёнными на две косы волосами — чёрными и рыжими, а ещё — все оттенки русого. Приветливые улыбки ближних, а потом, повторяя маневр своего «повелителя», развернулась и заняла место в этом странном строю. Справа в полусотне шагов Лёшка, а слева — рыжий подросток на рослом статном жеребце, пятнистом как корова, косящий в её сторону с заметным любопытством.
Шеренга двигалась шагом до тех пор, пока справа к ней не пристроилась ещё одна цепочка наездников в длинных шубах, крытых блестящей тканью. А тут — перешли на рысь в сторону недалёкого уже леса. Потом из-за деревьев появились волчьи силуэты. Немного, удалось насчитать четверых. Строй всадников, выполняя пронёсшуюся по цепи команду, остановился.
Звери, конечно же, выгнаны из-под прикрытия деревьев, наверное, цепью загонщиков, иначе просто невозможно придумать причины, по которой среди ясного дня вышли бы на открытое пространство. Конников, замеревших неподвижно в километре от них, возможно, пока за опасность не принимают. Или не видят. Где-то она читала, что у собак неважное зрение. Может быть, и у волков тоже? Во всяком случае, очень на это похоже.
Как только дистанция сократилась до сотни с небольшим метров, верховые сорвались, но уже не строем, а прямо на добычу. Серые заметались и через считанные мгновения взметнулись ремённые плети. Свист, улюлюканье, кутерьма — лихие наездники наперебой показывают удаль и молодечество с таким упоением, что зверей становится откровенно жаль.
И всё-таки один серый разбойник, воспользовавшись толчеёй, вырвался на простор. Нет, ему не уйти! Сразу трое настигают его на стелющихся в стремительном беге лошадях. Рывок в сторону, тут заметенная снегом ложбина, в которой вязнут кони преследователей. Кажется, волк оторвался.
Сухой щелчок Лешкиного карабина — и зверь захромал, резко убавив прыти. Через пару минут его настигли и в несколько ударов плети добили.
Из леса показались загонщики. Тоже люди всех возрастов, вооруженные, в основном, короткими копьями, или просто длинными палками. Верховые сажают их к себе за спину, и Наташе ничего не остаётся делать, как помочь вскарабкаться на круп её кобылы пожилому дядьке в овчинном одеянии с пелериной вместо рукавов. А еще откуда-то приводят оседланных лошадок, так что, хоть и по двое на одной, но верхом оказались все. Чувствуя, как держат её руки «пассажира», Наташа понимает, что никуда она теперь не денется. Поскачет туда, куда укажут.
Стойбище, до которого они добрались только к вечеру, казалось немноголюдным, зато было густо уставлено котлами, подвешенными над кострами. Много просторных юрт, значительно крупнее тех, что видели Сашка с Никой, выглядели фундаментально.
Пока ехали, успели перекинуться словечком-другим с попутчиками. Дело в том, что в своих странствиях ещё двадцать первом веке Лёшка и Наташа не раз побывали у пастухов, которые пасли свои стада, почти так же как это происходит и в это время. Ученики их школы иногда гостили там в каникулы, а перекинуться с ними словечком хотелось. Разумеется, держаться в седле они выучились, и фразы вежливости понимали и умели произносить. А потом была встреча с Муусом и разговоры с ним. Одно легло к другому и, пусть иногда коряво, а иной раз вообще через пень колоду, но объясниться с местными они, как выяснилось, могли.
Кстати, особого внимания к чужеземцам никто не проявлял. Все устали, особенно, те, кто выгонял серых из леса. Поэтому с удовольствием прошли в юрты, плотно поели и завалились спать. Заботы о лошадях взяли на себя местные мальчишки, а переметные сумы и оружие внесли под крышу и сложили неподалеку от входа.
Лёжа на женской половине юрты, Наташа размышляла о чудесных происшествиях, которые случаются с нею в последнее время. Судьба нередко заставляет людей делать выбор, не всегда докладывая о необходимости принятия решения. То есть человек, распоряжаясь своим будущим, уверен, что действует вынужденно, имея только один вариант. Хотя, на самом деле, проходит в своей жизни важную развилку, даже не догадываясь о том, что только что пропустил поворот, за которым его ждало что-то совсем другое, незнакомое и, может быть, замечательное.
А с ней эта злодейка поступает иначе. Ставит её в состояние вынужденных ходов, когда ничего другого, кроме того, что произошло, просто и быть не могло. Вот сегодня, только они отправились на разведку, и на тебе, загонная охота. Лёшка сразу сообразил, как поступить, и теперь они оказались в тепле и сытости среди людей, собравшихся для общего дела. Лучшего варианта для налаживания контакта с местным населением просто невозможно придумать. Они уже — одни из множества. Общество приняло их, как только они заняли место в оцеплении. И даже выстрел, сделанный другом, ничего не изменил. Немногие его и заметили — все смотрели в другую сторону.
Ну что же. За светлой полоской обязательно последует чёрная, и за завтраком, несомненно, у них обо всём спросят. В первую очередь — про её шуршащий синтетикой лыжный костюм. И про пятнистый бушлат спутника. В эту эпоху встречали по одежде. Она ещё в школе интересовалась историей так, что никаких сомнений по этому поводу у неё нет.
Надо хорошенько все ответы продумать заранее, подумалось за мгновение до того, как крепкий сон обрушил её в мир грёз.
Утро Наташу разочаровало. Её невольно растолкали встающие женщины. Пришлось присоединяться к общему делу — шла большая стряпня. Резать, варить, жарить — непрерывная вахта у негасимого огня — вот извечный удел хранительниц домашнего очага. Она понимала, что от неё требовалось, переспрашивала иногда, но в общей кутерьме готовящегося празднества всё выглядело естественно.
Девушки между делами щебетали о парнях. Кучурка ругала Эвдея, за то, что тот не думает ни о чём,
