Пара ребят из первых учеников, сын всадника и его слуга, отлучились на четыре дня в родное стойбище — там проводилась осенняя загонная охота, которая, как выяснил терпеливый Сергей Анатольевич, являлась одним из основных видов воинских тренировок конников. Вернулись парни с синяками и шишками, поскольку в перерывах между скачками цепью устраивались и разные виды единоборств, и даже схождения стенка на стенку, сходные с русскими кулачными боями. Мальчишкам на пятнадцатом году жизни участвовать в этих мероприятиях никто не препятствовал.
Историк сильно пожалел, что не присоединился к ним — очень уж много интересного могло во всём этом содержаться. Правда, Наталья с Лёшкой зимой побывали на похожем празднестве, но они тогда ничего не засняли, да и чувствовали себя напряжённо — у них в то время были опасения, что они привлекут к себе внимание.
Так что участников событий Сергей Анатольевич с Никой допрашивали с великим пристрастием, но, как выяснилось, главного от них так и не добились. Юноши со всех окрестностей валом повалили в ученики Хранителя Покровительницы. Его воспитанники, как выяснилось, не только в своей возрастной группе превозмогли всех, но даже со взрослыми потягались небезуспешно. Вертлявостью, конечно, взяли, но результат-то налицо. И молодёжь потянулась к «знаниям». Бойцовские качества ценятся в народе.
Жилой фонд, возведённый неустанными трудами воспитанников, и продовольственные приготовления Лидии Васильевны затрещали по всем швам — на почти сотню послушников не хватало даже внимания «педагогов». Усмотрев в этом угрозу стабильности ситуации, Лёшка покинул, наконец, мастерскую и включился в процесс боевой и «политической» подготовки. Тут ведь народ собрался рьяный, занозистый. Это не ученики шаманов, а парни, которых смолоду готовят к исполнению ратного дела и воинскому ремеслу обучают всю жизнь. Так что пару раз отмутузил смутьянов перед строем под благородным предлогом испытательного единоборства. Эти «курсанты» — не чета основной массе предыдущей группы. Гонористые, легковозбудимые, чуть что, — сразу драться.
Даже Игнаса включили в план занятий. Джигитовка — дело в этих местах не последнее, а у него в этом, то ли природный дар, то ли опыт и сноровка — это неважно. Важно, что десяток за десятком парни под его руководством постигают тонкости в деле, в котором полагают себя великими мастерами. Ведь, считай, все с рождения в седле. Однако и тут им есть чему поучиться у искусного наездника. Да уж! Ни в чём нет предела совершенству.
Тёплая погода и огромный наплыв рабочих рук позволили резко увеличить темп возведения стен наружного контура по плетням, поставленным в своё время от потравы огородов. Старые опытные в саманном деле питомцы уверенно руководили бригадами — хотя бы здесь проблем не возникало. Жерди и прутья, известковое молоко, заготовка целебных трав, наряды на кухню, доставка дров, обслуживание ни на минуту не останавливающейся пилорамы, камни, песок и грибы. Что обидно, Муус настолько часто бывает нужен Нюте, что мысль о назначении его сотником абсолютно не плодотворна. А ведь ему еще и грамоте приходится учить четыре группы.
Единственное место, проблем с которым не предвидится — ледник. Размах, с которым Григорий Иванович его соорудил, не оказался избыточным. А даже воды в бассейне, что сооружен в пещере, на все нужды не хватает — много приходится носить с родника. Баня, стирка, стройка, осенний полив деревьев. Усадьба с рассвета и до заката выглядит как растревоженный муравейник.
Глядя на эту картину, Наташа внутренне изумляется, вспоминая, как год тому назад куковала тут одна, спрятавшись ото всех, собирая грибочки на зиму. Этот Лёшка! Вот только позови его на помощь!
Глава 24
Завершилась тёплая осень
Предпоследний секрет их скромной обители сделался достоянием широчайших кругов средневековой общественности. Лёшка охарактеризовал его как «стенка, выдающая ништяки». При достигнутой населённости не удалось спланировать действий, надёжно сохраняющих важнейший процесс их бытия от посторонних глаз, поэтому действо было цинично срежиссировано как естественное и ни капельки не удивительное.
Сашка с Лёшкой требовательно руководили бригадой крепких ребят, оттаскивающих то, что надо туда, куда положено и на вопрос: «почему так происходит?», очень толково и обстоятельно растолковали, что дух горы иногда оказывает милости тем, кто ему чем-то понравился. А уж чем они ему угодили — никому неведомо. Вот так. Коротко и всем понятно. Никаких слухов или пересудов.
Стены внешнего контура, армированные изнутри и снаружи обмеловавшимися плетнями, а также такими же пропитавшимися известкой жердями по всей толщине, уверенно вывели на высоту восьми метров. Всю внутреннюю сторону этих стен обстроили помещениями, где, наконец-то без тесноты разместили «личный состав». На воротах плотничала Наталья. Собранные из лиственничных брусьев, они получились воплощением несокрушимости, а помощники получили представление о работе с крупными формами, особенно при сооружении столбов и привратных сооружений.
Сухая теплая осень словно старалась помочь строителям, способствуя скорейшему высыханию налепленных из глины сооружений. В то же время невысокие каменные стенки и засыпанный за них грунт создали газоны, клумбы или грядки, таким образом превратив всю территорию в прекрасно оборудованный огород или сад — это в зависимости от того, что высадить. У учеников, ясное дело, болела каждая мышца, да ещё Лёшка с Сашкой добавляли нарузки при разминках и гимнастиках. Полтора месяца использование мускульной силы молодых людей шло в режиме интенсивной тренировки на пределе возможностей организма. Походы в лес за хворостом в этот период рассматривались как отдых.
Естественно, никаких работ на цитадели или с гусеницей для привода полученного из своего времени более мощного генератора в этот период не велось. Внешний оборонительный контур поглотил все немалые силы, и эта работа была доведена до конца вовремя. Потом прошли небольшие осенние дождики, залетали белые мухи. В построенных помещениях затопили печи, возобновились теоретические, как их называли, занятия, вынужденно забытые в период спешки. Письмо, счёт, рукоделия, астрономия и вечерние рассказы историка.
Сашка отрабатывал с парнями строевые приёмы — встречу конной лавы стеной копейщиков, смыкание щитов при обстреле из луков, замена погибшего бойца из второй шеренги, метание дротиков через первый ряд. Это ведь только кажется, что пехотинцы в эпоху холодного оружия берут удалью и молодечеством, на самом деле хитростей в военном деле испокон веков применяется великое множество. Даже стрельбу из лука со стены из-за укрытия надо вести умеючи, хотя искусных лучников, способных даже на скаку уверенно пускать стрелы, среди учеников — каждый второй.
В процессе осеннего строительства Сашка с Лёшкой беспощадно сломали все местные обычаи, игнорировали социальные нормы и даже семейные устои этого мира. Среди контингента были такие, кто прибыл сюда со слугами и даже женами и наложницами. С юртами, стадами и табунами.
Ребята спокойно пересчитали всех по головам, беременных женщин поставили на лёгкий труд, но казарменное положение и драконовский распорядок — одни для всех. Или, вообще-то, тут никто никого не держит. Вот, скажем, один молокосос явился. Уже женат на малолетней соплячке, в придачу к которой унаследовал от почившего в свой срок батюшки его младшую жену, что на десять лет его старше, и её деток, что приходятся главе семьи родными братьями и сёстрами. И ничего, нормально — все теперь живут в казармах и свидания с жёнами у парня проходят регулярно — товарищи по месту ночлега изредка дружно отправляются в наряд. Как-то он умудряется об этом договориться.
После сложных подсчётов выяснилось, что сделанных запасов им на зиму хватит, если не объедаться. А ведь еще пациенты подвозят, да самим ученикам из их родов то и дело то овечек пригоняют, то коровку или лошадку приведут. Опять же ячмень везут понемногу.
Безжалостно подчиняя новичков единому для всех комплексу требований, Сашка не уставал им втолковывать, что со своим уставом в чужом монастыре делать нечего. И это определение за поселением постепенно закрепилось, тем более, стены его теперь выглядели убедительно, а то, что учеников всё чаще
