Есть анекдот, явно вымышленный, но оттого не менее актуальный.
«Философ диктует секретарше очередную главу. Закончив, он спрашивает:
— Вам все понятно?
— Вполне, — отвечает секретарша.
— Тогда придется все еще больше затемнить».
Сторонники логического позитивизма считали все постулаты традиционной философии набором слов, бессмыслицей, о которой даже нельзя сказать, верна она или нет.
Один из главных представителей этого направления Рудольф Карнап приводил как пример бессмысленного высказывания известную фразу Мартина Хайдеггера: «Ничто уничтожает себя». Карнап говорил:
— Это все равно что сказать: «Дождь дождит».
В книге Рэймонда Смаллиана «Пять тысяч лет до нашей эры и другие философские фантазии» есть печальная история о несчастном браке логического позитивиста: «Как-то вечером зайдя поужинать в сельскую таверну, я с удивлением увидел на полках собрание книг, которое сделало бы честь любой философской библиотеке.
— Ах да! — горько усмехнулась хозяйка таверны. — Мне эти книги от мужа достались. Он, видите ли, философ, логический позитивист. Из-за этого мы и развелись.
— Как такое может быть? — не поверил я.
— Все, что я говорила, буквально все, казалось ему полной бессмыслицей».
В той же книге Смаллиан рассказывает о том, как он однажды решил при помощи трюка и логики доказать Карнапу, отрицавшему любое рациональное доказательство божественного бытия, что высшие силы все же существуют. Когда иллюзионист блестяще исполнил свой номер, Карнап радостно воскликнул:
— Фокус вместо доказательства! Как же, как же, теологи часто такое проделывают!
И то правда. Какие только фокусы не придумывало человечество, пытаясь доказать, что Бог есть. Отцы церкви утверждают, что он точно есть, ибо так сказано в Священном Писании. А почему мы, собственно говоря, должны верить Писанию? Потому что это слово Божье, не краснея, отвечают теологи.
Этот немудреный трюк называется «возвращением к началу» (или «порочным кругом»). Мне он напоминает анекдот, рассказанный известным испанским писателем Хосе Антонио Мариной в его книге «Поиски Бога»: «Двое набожных иудеев спорят о преимуществах своих раввинов. Один из них говорит:
— С нашим раввином Господь беседует каждую пятницу.
— Откуда ты знаешь? — удивляется другой.
— Он сам нам так сказал.
— А откуда ты знаешь, что ваш раввин не врет?
— Стал бы Господь каждую пятницу беседовать с обманщиком!»
В предисловии к «Логической конструкции мира» Карнап честно признался, сколь многим обязан интеллектуальному влиянию Витгенштейна, однако тот заподозрил автора в плагиате и заметил со злобной иронией:
— Если какой-нибудь молокосос сворует у меня яблоко, я это переживу, но пусть не говорит, что я сам дал ему это яблоко!
В известном анекдоте профессор говорит студенту: Будьте добры, разбудите своего товарища. Студент отвечает:
— Вы его усыпили, вы и будите».
Этот анекдот очень подходит ко многим британским философам, но не к кембриджскому профессору Чарльзу Данбару Броду, выгодно отличавшемуся от других университетских ученых-сухарей. Брод полностью записывал свои лекции и читал их студентам вслух. И при этом имел обыкновение повторять каждое предложение по два раза. Чтобы не дать аудитории заскучать, он вставлял в каждую лекцию парочку забавных историй, которые зачитывал не дважды, а трижды. Как вспоминает бывший студент Брода Морис Вайлер, на фоне основного повествования шутки только этим и выделялись.
Карл Поппер написал знаменитую книгу «Открытое общество и его враги», в которой восславил либерализм и демократические ценности и обрушил девятый вал негодования на тоталитарные режимы и тех, кто их поддерживает (они-то и есть враги открытого общества). Досталось от Поппера и некоторым философам, в особенности Платону, Гегелю и последователям Маркса, которые, по мнению автора, подготовили интеллектуальную базу для становления тоталитаризма.
Однако сам Поппер был человеком весьма жестким и прямолинейным, категорически нетерпимым к критике и не привыкшим уважать чужое мнение. Пожалуй, его книга в действительности должна называться «Открытое общество глазами его врага».
Барон Мюнхгаузен — персонаж знаменитого сатирического романа, немецкий аристократ XIII века, который потчует гостей небылицами о своих приключениях. В одном из таких рассказов он вытаскивает себя за волосы из болота. Этот немыслимый акробатический трюк, автор которого использовал самого себя в качестве опоры, подвигнул многих философов на размышления об основании высказывания: известно, что обоснование любого высказывания опирается на другое высказывание, то, в свою очередь, на третье, но что лежит в основе самого первого высказывания? Карл Поппер и его ученик Ханс Альберт считали, что доверять обоснованиям нет никаких оснований. В противном случае это будет актом веры, отказом от разума в пользу иррационального. Высказывание, основанное на самом себе, ничем не отличается от барона, вытянувшего себя из болота за косичку. Согласно Попперу и Альберту, поиски первоначального высказывания неизбежно приводят либо к бесконечному регрессу, либо к порочному кругу, либо к насильственному прерыванию процесса.
В книге Хавьера Мугуэрсы «В полной растерянности» описан забавный случай с учеником Ханса Альберта: «Читая студентам лекцию об упомянутой выше трилемме, он решил придумать для трех вариантов латинские термины, — regressus infinitus (бесконечный регресс), circulus vitiosus (порочный круг) — но, споткнувшись на третьей альтернативе, не нашел ничего лучше, как окрестить ее cogitus interruptus (прерванное познание)[8].
На презентации уже упоминавшейся здесь книги «В полной растерянности» Хавьер Мугуэрса рассказал, что один его приятель, получив в подарок семисотстраничный том с дарственной надписью от автора, поразился:
— И ты накатал эту книженцию в полной растерянности? Я, когда растеряюсь, молчу как рыба.
Отличительная черта человека, исповедующего пуританскую мораль, — нетерпимость к любым проявлениям непристойного как в поведении других людей, так и в своем собственном. Пуритане провозглашают себя блюстителями нравственности и неусыпно следят за соблюдением раз и навсегда установленного морального кодекса, основанного на предрассудках, ложном представлении о добре и зле и стремлении сохранять внешнее подобие благопристойности при любых обстоятельствах.
В «Любительской этике» Фернандо Саватера есть замечательный портрет истинной пуританки: «Пуритане считают себя образцами нравственности и потому берутся наставлять на путь истинный соседей <…>. Пожилая сеньора из нашей истории была пуританкой до мозга костей. Как-то она позвонила в полицию и нажаловалась на молодежную компанию, которая купалась нагишом прямо у нее под окнами. Полицейские прогнали юнцов, но возмущенная дама позвонила снова и заявила, что наглая молодежь как ни в чем не бывало продолжает плескаться в реке, для виду отойдя чуть подальше (и все они голые, совершенно голые!). Полицейские снова разогнали купальщиков, но старушка не унималась. «Но,
