запомнился Михаилу Ивановичу рослый пограничник, который так сильно смущался, что Михаилу Ивановичу было весело на него смотреть.
6
Десять дней, проведенные Коршуновым в Москве, промелькнули так быстро, что Коршунов не успел опомниться.
После награждения расторопный Антипов повез Коршунова в гостиницу. Антипов все время торопился, и Коршунов успел только немного помыться. Вместе с Антиповым он поехал в Главное управление пограничной охраны.
Начальник Управления принял его и разговаривал с ним около получаса.
Широкое лицо и темные внимательные глаза начальника Управления понравились Коршунову. Начальник говорил негромко и спокойно. Говорил он вообще немного. Больше слушал Коршунова.
Коршунову сначала трудно было говорить, но через несколько минут он почувствовал себя совсем свободно. Расспрашивая Коршунова о Средней Азии и о подробностях ликвидации Ризабека Касым, начальник так задавал вопросы, что течение мыслей Коршунова не прерывалось, а наоборот, Коршунову становилось легче говорить.
Начальник поздравил Коршунова с награждением орденом, сказал, что просит передать привет Кузнецову, когда Коршунов вернется, и предложил пожить в Москве. Коршунов поблагодарил, щелкнув шпорами, и вышел.
В коридорах Управления Коршунова поздравляли знакомые и незнакомые командиры. Со всех сторон его окликали и жали ему руку, и некоторые даже целовались с ним.
Все еще немного растерянный, Коршунов разыскал Антипова и спросил его, что он, Коршунов, должен делать дальше. Антипов ответил, что начальник разрешил Коршунову две недели отдыхать в Москве и ему, Антипову, приказал сделать этот отдых возможно более приятным. Первым долгом нужно обеспечить отдых материальной базой. С этими словами Антипов передал Коршунову пачку денег и сказал, что это также по распоряжению начальника.
Уже вечером Коршунов пешком дошел до гостиницы. У себя в номере он разделся, лег в кровать и сразу заснул.
Проснулся Коршунов рано утром. Днем он бродил по Москве, а вечером встретился с несколькими приятелями — командирами, служившими раньше в Средней Азии. До поздней ночи они говорили, вспоминали дела, в которых вместе участвовали, и товарищей, погибших в боях с басмачами. Они не были трезвенниками, и Коршунов основательно напился.
Потом пошли дни, похожие один на другой и полные новых, необычайных впечатлений.
Каждый вечер Коршунов ходил в театр. Билеты в лучшие московские театры доставлял все тот же Антипов. Днем Коршунов осматривал Москву.
Половину своих денег он истратил на книги, и пришлось купить большой чемодан, чтобы книги уложить.
По Москве Коршунов ходил с картой и никого не спрашивал, и к концу пребывания в Москве довольно хорошо знал город.
На девятый день утром по телефону позвонил Антипов. Он сказал, что на вечер есть место в Большой театр и что для Коршунова получено письмо.
Коршунов зашел в Управление.
Письмо было от Кузнецова. В короткой записке Андрей Александрович еще раз поздравлял с орденом, упоминал о допросах Ризабека Касым (Ризабек не верил, что в отряде Коршунова было только тридцать человек) и писал о новых делах в округе. Старик Петров преследует в песках шайку курбаши Абдулы Абдурахманова.
Письмо кончалось пожеланиями хорошенько отдохнуть и советом не торопиться с возвращением.
Так же, как последний разговор с Коршуновым, письмо Кузнецова не содержало ничего особенного, и, вместе с тем, весь тон письма был проникнут дружеской сердечностью и почти отеческой заботливостью.
Коршунов два раза перечитал последнюю фразу:
«…советую не спешить, в Москве пробыть дольше и не торопиться с возвращением».
Складывая письмо и пряча его в тот карман, где лежала телеграмма Кузнецова, Коршунов задумчиво улыбался.
Он подошел к столу Антипова и сказал, что просит забронировать на завтра железнодорожный билет.
Антипов удивился.
— В нашем распоряжении ведь еще пять дней, товарищ Коршунов.
— Да, я знаю. Но мне хотелось бы уехать завтра.
— Начальство торопит?
— Нет, не в том дело. Впрочем, пожалуй, да — торопит меня начальник.
Антипов позвонил на вокзал и забронировал билет.
На следующий день Коршунов уехал.
7
Когда Коршунов вошел в кабинет Кузнецова, Кузнецов встал из-за стола и обнял Коршунова.
— Здравствуй, Коршунов.
— Здравствуйте, товарищ начальник.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— Зачем ты приехал раньше срока? А? Я ж писал тебе. Получил письмо?
— Получил, товарищ начальник. Спасибо. Я думал только…
— Думал, думал! Попал в Москву — надо было сидеть, пока можно. Зря! Зря приехал.
— Андрей Александрович…
— Вылечился ты хоть как следует?
— Здоров совершенно, Андрей Александрович, и потом…
— Погоди, погоди. Совершенно здоров? Верно говоришь?
— Честное слово!
— Это хорошо. Вот что я тебе скажу: ты завтра утром можешь выехать?
— Могу, Андрей Александрович.
— Что могу? А куда ехать, знаешь?
— Нет. Еще не знаю. — Коршунов засмеялся.
— Что ж ты можешь?
— Куда пошлете, туда и поеду, товарищ начальник, и выехать могу хоть сейчас, — сказал Коршунов серьезно.
— Ну ладно, ладно. Не вскидывайся.
— Андрей Александрович!..
— Иди сюда. Вот видишь — здесь Петров. Он шел за Абдулой с запада. Вот тут. Понимаешь? Абдула ускользнул и здесь прошел через пески к этим вот колодцам. Теперь Петров нажимает на него отсюда, с юга. Знаешь старика Петрова. Спокойно, не торопясь, наверняка. Хорошо. Но Абдула может, почуяв
