характеристики варьируются от репрезентации его в качестве творца всех побед до изображения как едва ли не главного препятствия успешной деятельности Красной Армии. Исследователи истории войны условно разделились на прокуроров и адвокатов Сталина[471]. Он справедливо отмечает, что все началось с процесса десталинизации, начатой Хрущевым. Хотя, ради истины, надо признать, что и до этого имелись резкие оценки деятельности Сталина во время войны, но они были чрезвычайно редки и появлялись преимущественно в зарубежных антисоветских изданиях. Да и там они носили эпизодический характер, поскольку западные историки и публицисты все-таки не утратили чувства реальности и отдавали себе отчет в том, что разоблачать задним числом победителя – дело отнюдь не самое честное и достойное.
Во время перестройки и особенно после крушения Советского Союза масштабы, интенсивность и явная тенденциозность в публикациях, посвященных Сталину, начали обретать в России поистине глобальный характер. Видимо, считалось плохим тоном по поводу и без повода не лягнуть почившего десятилетия назад генералиссимуса. К примеру, известный деятель культуры и ярый демократ российского пошиба А. Герман писал: «Убежден, что и без Сталина выиграли бы мы эту войну, да еще с классным командирским корпусом, да с не расстрелянными конструкторами замечательных танков и „катюш“. Конечно, этот великий злодей с сухой рукой, хромой, весь в оспинах и с шестым пальцем на ноге, что в России всегда считалось отметиной дьявола, играл свою роль. Конечно, он был хитрец, каких мало, создатель огромной империи, которая быстро рассыпалась, потому что цемент и штукатурку при строительстве ее заменяли кровь и ужас. Конечно, он был великий режиссер массовых шоу».
Версия о бездарности Сталина как военного руководителя, повинного во всех мыслимых и немыслимых грехах, связанных с войной, начиная с первых поражений и кончая даже некоторыми огрехами в проведении успешных операций, активно распространялась вполне определенно идеологически настроенными авторами. В первую очередь здесь следует упомянуть таких профессиональных историков, как А. Самсонов, Б. Соколов, В. Анфилов, А. Мерцалов, Д. Волкогонов и ряд других. При всех нюансах в подходе к отдельным проблемам их объединяет одна общая черта: тенденциозные и безапелляционные оценки Сталина как военного руководителя. Если коротко сформулировать суть обвинений, выдвигаемых ими, то они в суммированном виде сводились к следующему – не имея специального военного образования, не обладая личным опытом непосредственного руководства масштабными боевыми операциями, а также не имея серьезного образования, а потому и не обладая солидными знаниями и широтой интуиции, страдая от низкого интеллектуального уровня, Сталин не был и в силу указанных выше причин и не мог быть полноценным Верховным Главнокомандующим, а своим руководством лишь мешал ведению войны, отдавая распоряжения, ведшие армию к неоправданным потерям и военным поражениям.
Однако этим тенденциозным интерпретациям рядом российских историков и публицистов были противопоставлены принципиально иные точки зрения, в подтверждение которых приводились конкретные факты и оценки, принадлежащие крупнейшим советским военачальникам времен войны. Постепенно эти новые оценки стали обретать характер солидных исследований, от выводов которых трудно было отмахнуться ссылкой на прокоммунистическую пропаганду. После безоговорочного господства антисталинских теорий в историографии и исторической публицистике в конце 80-х – начале 90-х годов со второй половины 90-х годов и до настоящего времени наблюдается постепенное усиление обратной тенденции, как бы уравновешивающей первую. Этот процесс имеет свои мотивы и свою социально- политическую подоплеку. Правы те, кто полагает, что в правящих кругах РФ постепенно пробивает себе дорогу идея о том, что бездумный нигилизм в отношении советского прошлого бумерангом бьет по важнейшим институтам государства. Однако это не означает, что наша «гражданская война» из-за оценок Великой Отечественной идет на спад и вскоре вовсе прекратится. Увы, мы живем в крайне нестабильном обществе, в стране, где разнообразные ломки и перемены далеки от завершения. Следовательно, информационно-пропагандистские бои будут продолжаться, и «сороковые роковые» еще долго не станут объектом беспристрастного изучения, а послужат материалом для политтехнологов, обслуживающих интересы соперничающих партий и группировок[472]
.
Трудно не согласиться с мнением Э. Ларионова, который в своей статье, специально посвященной историографии работ о Сталине периода войны, приводит следующий характерный факт. Одним из весьма примечательных признаков определенной переоценки в обществе роли Сталина вообще и в период войны в особенности в сторону признания его заслуг может служить обобщающая оценка авторов утвержденного министерством образования РФ учебника для исторических факультетов А.Ф. Киселева и Э.М. Щагина, утверждающих, что при всей сложности и неоднозначности фигуры Сталина в истории войны невозможно отрицать его волевых и организаторских талантов, равно как и сознательно развиваемых военных способностей, а также санкционированного им перехода к идеологии государственного патриотизма взамен «пролетарского интернационализма», развернувшегося сотрудничества с церковью, что в своей совокупности не могло не сыграть важнейшей положительной роли в достижении победы над гитлеровской Германией. Представляется, что подобная оценка может являться своеобразной «золотой серединой» между безудержными апологиями или огульными «разоблачениями», в равной степени страдающими конъюнктурностью и ангажированностью, авторы которых в большей степени подгоняют историческую действительность под собственные симпатии, то есть, в конечном счете занимаются историческим мифотворчеством[473].
Историку или философу – и это подтверждается практикой – трудно, если вообще возможно, быть абсолютно объективным. Но тем не менее, даже некоторые пристрастные оценки могут иметь под собой исторически обоснованную базу. Применительно к теме нашего повествования мне представляется приемлемым привести высказывание такого человека, как недавно умерший А. Зиновьев – крупный философ и историк, а также в прошлом ярый антисталинист. Цитата эта довольно велика, но, думаю, что ее все же стоит привести, поскольку она на многое проливает свет и дает достаточно убедительное подтверждение тезиса о том, что огульное отрицание роли Сталина в войне, а тем более уничижительное ее изображение, – ничего не имеет общего с подлинной исторической правдой. А. Зиновьев писал: «Война 1941 – 1945 годов против гитлеровской Германии была величайшим испытанием для сталинизма и лично для самого Сталина. И надо признать как бесспорный факт, что они это испытание выдержали: величайшая в истории человечества война против сильнейшего и страшнейшего в военном и во всех прочих аспектах врага завершилась триумфальной победой нашей страны, причем главными факторами победы явились, во-первых, коммунистический социальный строй, установившийся в нашей стране в результате Октябрьской революции 1917 года, и, во-вторых, сталинизм как строитель этого строя и лично Сталин как руководитель этого строительства и как организатор жизни страны в военные годы и Главнокомандующий Вооруженными Силами страны.
Казалось бы, что все баталии Наполеона в совокупности ничто в сравнении с этой баталией Сталина. Наполеон в конечном итоге был разгромлен, а Сталин одержал триумфальную победу, причем вопреки всем прогнозам тех лет, предрекавшим скорую победу Гитлеру. Казалось бы, что победителя не судят. Но в отношении Сталина все делается наоборот: тьма пигмеев всех сортов прилагает титанические усилия к тому, чтобы сфальсифицировать историю и украсть это великое историческое деяние у Сталина и сталинизма. К стыду своему, должен признаться, что я отдал дань такому отношению к Сталину как к руководителю страны в годы подготовки к войне и в годы войны, когда был антисталинистом и очевидцем событий тех лет. Прошло много лет учебы, исследований и размышлений, прежде чем на вопрос: „А как бы поступал ты сам, окажись на месте Сталина?“ – я ответил себе: я не смог бы поступать лучше, чем Сталин»[474]
.
И далее, А. Зиновьев делает следующее обобщение, которое трудно оспорить: «Я убежден в том, что в понимании совокупной ситуации на планете в годы второй мировой войны, включая как часть войну Советского Союза против Германии, Сталин был на голову выше всех крупнейших политиков, теоретиков и полководцев, так или иначе вовлеченных в войну. Было бы преувеличением утверждать, будто Сталин все предвидел и планировал в ходе войны. Конечно, было и предвидение, было и планирование. Но не меньше было и непредвиденного, непланируемого и нежелательного. Это очевидно. Но важно тут другое: Сталин правильно оценивал происходившее и использовал в интересах победы даже наши тяжелые поражения. Он мыслил и поступал, можно сказать, по-кутузовски. И это была военная
