разбито под Коломной. Юрий Всеволодович поручил оборону столицы воеводе Петру Ослядяковичу, а сам с дружиной уехал на север, за Волгу, чтобы собрать новое войско. Он разбил свой воинский стан на речке Сити, притоке Мологи. О смысле этого маневра прямо говорит летописец: великий князь «еха на Волгу совокупляти вое противу татаром».
Место было выбрано очень удачно, «стан» на речке Сити обеспечивал великокняжескому войску ряд важных преимуществ. Дремучие леса прикрывали его от прямого удара ордынской конницы, пройти сюда по лесным дорогам зимой было нелегко, и Юрий Всеволодович надеялся отсидеться за лесными чащобами, пока не подойдет помощь из северных городов, в первую очередь – из богатого и многолюдного Великого Новгорода. Оттуда вела к Сити большая дорога, прикрытая лесами от татарских авангардов. По льду Мологи шли к воинскому стану проторенные санные пути: с юга – от Волги, и с севера – от Белоозера. Эти пути обеспечивали прибытие подкреплений из богатых волжских городов, а в случае опасности открывали великокняжескому войску дорогу для отступания дальше на север, в отдаленные и малонаселенные области, куда завоеватели навряд ли могли добраться.
Военно-стратегическое значение «стана» на речке Сити было весьма большим. Угроза с севера помешала хану Батыю распустить свое конное воинство для «облавы» – поголовного ограбления северо- восточных русских княжеств – и позволила населению спрятаться в лесах или бежать за Волгу. В феврале 1238 года завоеватели двигались крупными ратями по речным и торговым путям, а не прочесывали русские земли широким фронтом мелких отрядов. Хан Батый вынужден был направить значительную часть своего войска непосредственно против великого князя, чем ослабил наступление на других направлениях. Не по этой ли причине, например, ордынская рать две недели штурмовала небольшую крепость на границе Новгородской земли – город Торжок, где вообще не было ни князя, ни княжеской дружины, а всю тяжесть борьбы приняли на свои плечи горожане во главе с выборным посадником?
4 марта большое ордынское войско во главе с Бурундаем добралось-таки до реки Сити. Летописи сохранили имена двух великокняжеских воевод, отличившихся в сражении: Жирослав Михайлович и Дорофей Федорович.
Дорофей Федорович (воевода Дорож) с трехтысячным сторожевым полком прикрывал великокняжеский стан, а большому воеводе Жирославу Михайловичу было поручено перед сражением «совокупляти воинство, и окрепляти люди, и готовитися на брань». Оба они погибли во время сражения.
Нападение Бурундая оказалось неожиданным, «нача князь полки ставити около себя, и её внезапу татарове приспеша». Сражение же было упорным и кровопролитным, великокняжеские полки «поидоша противу поганым сступишася обои, и бысь сеча зла». Подробности битвы летописцы не сообщали, известно только, что «убиен был великий князь Юрий Всеволодич на реце на Сити и вои мнози погибоша».
Великий князь Юрий Всеволодович погиб, но ценой своей жизни он сумел выиграть главное – время. В канун весны ордынские рати оказались разбросанными на огромном пространстве от Сити до Торжка, ослаблены штурмами городов и полевыми сражениями, собрать их для похода на северную и северо- восточную Русь до наступления весенних оттепелей было уже невозможно. Поход хана Батыя на Великий Новгород был сорван. Не удалось захватить завоевателям и древний русский город Смоленск. Болота, прикрывавшие город, уже подтаяли, хрупкий весенний лед ломался под копытами коней, а единственную дорогу к Смоленску преградило смоленское войско. Ордынцы не смогли прорваться и отступили.
Во время битвы на реке Сити татары взяли в плен племянника великого князя Юрия Всеволодовича – Василька Константиновича Ростовского – и пытались заставить его служить хану Батыю, но встретили гордый отказ. «Князя Василка Костянтиновича Ростовского руками яша, и ведоша его с собою до Шеренского леса, и сташа станы тут. И нудиша Василка много татарове в поганьской быти воли их и воевати с ними. Он же не повинулся обычаю их, и никакоже покорися безаконию их брашна же и пития их не приа, и много досади им, противу им глаголаше. Они же, ярости исполнившеся, и много мучивше его, смерти предаша месяца марта в 4 день…»
Еще один яркий пример стойкости и верности Родине!
Навечно останется в памяти народа и подвиг Козельска, небольшого укрепленного городка Черниговского княжества. Сюда сходились ордынские рати перед отступлением в степи, здесь они намеревались отдохнуть после трудного зимнего похода. Но неожиданно встретили упорное сопротивление. Местному князю Василию, по прозвищу Козля, было всего восемь лет, но «крепкодушные» горожане собрались на вече и «порешили не вдатись Батыю». Семь недель оборонялся город, отражая приступы ордынцев. Когда же с Волги подошли многочисленные тумены Кадана и Бури с тяжелыми осадными орудиями, начался решительный штурм. Два дня длился обстрел города, на третий день деревянные стены были пробиты, и враги устремились к пролому. В страшной тесноте, среди развалин козельцы яростно отражали натиск. Трупы ордынцев загромоздили пролом. Приступ снова не удался.
Защитники Козельска знали, что утром снова заработают смертоносные метательные орудия, «совет сотвориша предпринять ночную вылазку, чтобы уничтожить осадные машины. Вылазка удалась: осажденные ударили на стан ордынцев и «иссякоша праща их, и нашедше на полкы и убиша от татар 4000», однако в ночном бою «сами избиени быша». На следующий день ордынцы ворвались в обезлюдевший город и учинили страшный погром.
«Злым городом» назвали ордынцы Козельск, такие тяжелые потери они понесли при его штурме. Среди убитых оказалось «три сына темничи», которых «татары искали и не нашли во множестве трупов».
О героической обороне Козельска знали далеко за пределами Руси. О нем писал в своем сочинении персидский историк Рашидаддин, обычно фиксировавший только самые значительные события нашествия: «Батый пришел к городу Козельску и, осаждая его два месяца, не мог овладеть им. Потом пришли Кадан и Бури и взяли его в три дня».
Осенью 1239 года, когда ордынцы «в силе великой» подступили к городу Чернигову, «богатому воинами» и «славному мужеством горожан», навстречу им вышел в поле «со многими воинствами своими» князь Мстислав Глебович. «Лютым был бой у Чернигова», – отмечает летописец. Горожане помогали своим защитникам, сбрасывая со стены камни настолько тяжелые, что их едва могли «четыре человека сильные поднять». Только после продолжительного и упорного сражения «побежден был Мстислав и множество войска его убито».
В конце ноября 1240 года хан Батый осадил Киев. Оборону «матери городов русских» возглавлял воевода князя Даниила Галицкого – тысяцкий Дмитр. «Пришел Батый к Киеву в силе тяжкой, – повествует летописец, – многим множеством силы своей и окружил город, и обступила его сила татарская, и был город в обдержании великом. И был Батый у города, и отроки его обсели город, и ничего не было слышно от скрипения телег его, рева множества верблюдов его и ржания коней его, и была наполнена Русская земля ратными».
В первый день штурма ордынцы сумели захватить вал стену Ярославова города, но были настолько ослаблены упорным сопротивлением киевлян, что не сумели сразу развить успех. Раненый тысяцкий Дмитр продолжал руководить обороной. Киевляне создали новую линию защиты, упорные бои возобновились. Ордынцам пришлось штурмовать каждую улицу, каждый дом.
Последним оплотом оборонявшихся стала каменная Десятинная церковь. Из узких окон во врагов летели стрелы, киевляне отбивались отчаянно. Хан Батый приказал подвезти «пороки». Под их ударами каменные стены Десятинной церкви рухнули, похоронив под обломками последних защитников столицы Южной Руси. Это произошло 6 декабря 1240 года, после девятидневной осады.
Упорно, до последнего воина, оборонялись Колодяжин, Каменец, Изяславль, Владимир-Волынский, Галич, Звенигород (под Львовом) и другие южнорусские города. Несколько городов, хорошо укрепленных князем Даниилом Галицким, завоеватели так и не сумели взять, несмотря на яростные приступы. По словам летописца, Батый, «видя град Кременец и Данилов, что невозможно взять ему, их отошел от них». Выстояла и новая крепость – Холм.
События Батыева нашествия богаты примерами ратной доблести, военного искусства русских князей и воевод. Почему же в памяти потомков остался именно Даниил Галицкий, которого по популярности можно сравнить разве что с князем-воителем Александром Невским?
Во-первых, Даниил Галицкий был единственным русским князем, который продолжал войну против монголо-татарских завоевателей после возвращения хана Батыя из Центральной и Южной Европы и
