понеслось вперёд чёрт знает куда. По счастью, река была уже опять широкая и спокойная.
Карлуша залепил себе лоб пластырем и направился в машинное отделение, где Взломщик следил за исправностью мотора. И там повторилась приблизительно такая же история, с той разницей, что Взломщику уже от разговоров сделалось плохо, и он потерял сознание.
Плюнув, Карлуша отправился в кают-компанию.
– Что это у тебя на лбу? – увидев его, спросила Стучалка. – Антиникотиновый пластырь?
Не вдаваясь в подробности, Карлуша махнул рукой и уселся в кресло, послушать, чего говорят.
– Однажды я был в Таллинне, – рассказывал Лысый Факер. – Отстой, отстой чудовищный, депресняк. Все жители какие-то тормознутые. Жрут одну селёдку, а запивают ликёром. Абсентом.
– А город у них красивый? – спросила Стучалка.
– Город вообще ненастоящий. Там когда-то построили декорации для сериала… этого… про Штирлица. Там, в декорациях, какие-то бомжи поселились – вот и живут уже два поколения или большле…
– Надо заехать и поспрашивать, – сказал Боцман.
Ему, чтобы вернуться обратно, надо было найти или траву или пассажиров.
– А мы уже рядом, – сказал Лысый Факер.
Судно приближалось к городу Таллинну.
Глава девятнадцатая
ПОСЛЕДНИЙ ЖИТЕЛЬ ГОРОДА ТАЛЛИННА
Зарулив в канал и причалив к ступенькам, путешественники высадились на пустынную набережную.
– А где же население? – поинтересовался Боцман.
Лысый Факер огляделся.
– Чо-то нет никого… Заезжих они не любят – туристов, гостарбайтеров. Чтобы здесь поселиться, надо сдать экзамен на знание их языка, пройти на руках по перилам крепостной стены и отсосать у губернатора. Что совершенно нереально.
– Нереально – что именно? – спросил Боцман.
– Выучить язык. Сегодня они будто бы говорят по-якутски, завтра на суахили, а послезавтра вообще задом-наперёд. А ты что подумал?
Город был совершенно пуст. Только в одном доме, в одном окне, горел тусклый свет. Боцман, Крыска и Лысый Факер поднялись на второй этаж по широкой парадной лестнице, устланной обветшавшим ковром. Вправо и влево тянулась тёмная галерея с распахнутыми дверьми. Путешественники остановились в нерешительности.
– Енмок илширпыв? – раздался вдруг тоненький старческий голос.
Из темноты галереи на освещённый участок вышел, опираясь на высокий посох, бородатый незнакомец в колпаке. Он был одет в узкую чёрную курточку с манжетами-колокольчиками, фиолетовые трико и туфли, украшенные помпонами. Пуговицы и вычурная пряжка ремня тускло поблёскивали серебром. Лицо у него было распухшее, а глаза узенькие, как щёлочки.
Крыска вынула из сумки серебристый магнум и, тяжело вскинув его, передёрнула затвор.
– Я уже старая гнома, но видеть и слышать хорошо, – быстро проговорил незнакомец на понятном языке. – Ходите за мной.
Все вошли в просторный зал, посередине которого стоял чум. Внутри чума висела хрустальная люстра, как в театре. Воняло рыбой и невыделанными собачьими шкурами.
– Светомаскировка, однако.
– Почему вы прячетесь? – спросил Боцман. – Где все остальные жители города? Знаете ли вы что- нибудь о наших пропавших товарищах? И что это за тайна – тайна острова Высокой Травы?
– Много хотела знать, однако. Урмас не дешёвка. Урмас недёшево продаст тайну.
– Без акцента, – приказала Крыска и без долгих разговоров бабахнула из пистолета.
Пуля отстрелила кусочек уха аборигена. Тот быстро подобрал его и съел.
– Болею за Тайсона, – с улыбкой подмигнул он гостям. – Миллион баксов гоните. Или разговора не будет.
Все засмеялись.
Потом люстру сняли, Урмаса связали и подвесили ногами на крюк. Рот залепили пластырем. Пинали и били от души. Лысый Факер отошёл в сторонку и воткнул в розетку паяльник, который вскоре весело задымил и пахнул канифолью. Расселись на смердящих собачьих шкурах, и приготовились слушать.
Пластырь отодрали, тайна острова Высокой Травы была готова сорваться с уст незнакомца.
…
Последующая глава выдрана автором из рукописного оригинала. На все наши требования восстановить её или, по крайней мере, устно передать её краткое содержание, автор лишь только бессмысленно смеялся и укоризненно тряс пальцем. Мы опасаемся, что ключевой эпизод романа, содержащий тайну острова Высокой Травы, утерян для человечества безвозвратно.
(Примечание издателя.)
Глава двадцатая
П…Ц КОТЁНКУ
Рано утром «Утюг» вышел к устью Мутной реки.
Дерматиновая обшивка кое-где повредилась, влага попала в корпус, и борта разбухли, словно щёки, поражённые флюсом. Берега раздались далеко вширь, кое-где торчали небольшие, вытянувшиеся вдоль течения островки. А впереди, до самого горизонта, была одна вода.
Судно сделало правый поворот и на малом ходу въехал носом на пустынный песчаный берег. Боцман объявил высадку.
Берег был совершенно пуст и необитаем. Около огромной сточной трубы, валялась выброшенная прибоем дохлая рыба, пластиковые бутылки, окурки, презервативы. Путешественники не замечали, что сверху, из-за кромки протянувшегося вдоль берега обрывчика, за ними наблюдает множество недобрых глаз.
Залёгшие в рядок гномы были одеты в истлевшую фашистскую форму, словно снятую с полежавших в земле покойников. У кого-то не хватало сапог, у кого-то ремня, фуражки, даже штанов или кителя… Оружие, видать, давно пришло в негодность, поэтому вооружены они были короткими увесистыми дубинками. Все они ждали сигнала к нападению.
В рации прозвучал хриплый голос:
– Начинайте.
Выстроившись полукругом, фашисты двинулись в атаку.
Рядом с «Утюгом» на поверхность всплыла подводная лодка, и на её флагштоке взвилось кроваво- красное полотнище с черепом и костями.
– Хенде хох! – крикнул высунувшийся из люка офицер.
Те, кто уже спустились и стояли на берегу, замерли и подняли руки.
Оставшийся у штурвала Шестерёнка надавил ногой кнопку сигнализации. Рация в Космическом городке заиграла кодовую мелодию модного в этом сезоне рингтона «Пиздец котёнку». По этому сигналу для спасения экспедиции должен был подняться в небо вызванный из Центральной директории вертолётный дивизион спецназа.
