не было.
– А он и был когда-то. В институте прикладной математики.
– Прикладной, говоришь? С тех пор он нашел к чему полученные знания приложить.
– Олег... При чем здесь...
– Папа Рамзес ворочает миллиардами. Вполне весомый повод, чтобы люди превратились в кегли. Все, включая нас с тобой. Кто-то выстроил схему, в которую Головин не вписывается.
– Он не хочет никуда вписываться. Он сам по себе.
– Титан промышленного возрождения? Таких не бывает.
– Погоди, Олег, а что же мы будем делать? Я позвоню ему.
– Попробуй, – пожал плечами Данилов. Даша взяла мобильный. Набрала номер:
– Алло! Папа! Папа! Это я! Включи телефон! – Девушка нажала отбой. – Сейчас еще раз попробую.
– Что такое?
– Автоответчик.
– И что удивительного?
– Это его личный номер. Который он никогда не ставит на автоответчик. У папы три мобильных. А это личный. Ты понимаешь – личный!
– Понимаю. Только не нервничай.
– Я не нервничаю. Хотя нет, нервничаю, конечно. А вдруг с ним что-то случилось?
– Он никогда не отключает этот мобильник?
– Никогда.
– Даже если беседует с президентом страны?
– Я не знаю...
– Я знаю. При беседах высокопоставленных государственных мужей все электронные средства, которые можно использовать как записывающую или передающую аппаратуру, изымаются.
– Подумаешь, – скривилась в усмешке Даша. – Папа может себе позволить ничего не сдавать. Он...
– Да будь твой папа хоть римский! – рассердился Олег. – Система.
– Тогда позвоню пока домой.
– Пробуй.
Данилов казался безучастным. Усталость брала свое. Глаза слипались, голова пульсировала какими- то серыми всполохами, под ресницы словно насыпали песка, а внутри все подрагивало тревогой: мозг проигрывал недавнюю схватку, проигрывал ярко, рельефно, выжигая нервные клетки. Время от времени, пока Даша слушала длинные гудки, он следил за секундной стрелкой часов.
– Странно. – Даша выглядела совершенно растерянной. – Никто нигде не отвечает. Ни дома, ни в офисе. И ни один из папиных телефонов. И даже моя охрана. Никто.
Олег взял у нее мобильный, приоткрыл дверцу и с силой грохнул аппаратик об асфальт. Тот рассыпался десятками пластиковых брызг.
– Что с тобой, Олег?! – спросила встревоженно Даша, внезапно побледнела. – Странно... Я дозвонилась, но т а м никто не берет трубку... Нигде никто. – Голос девушки сел совершенно, она произнесла полушепотом:
– Может быть, всех убили?!
– Нет.
Данилов захлопнул дверцу, вильнул с обочины, проехал несколько улочек и выскочил на проспект, пронизывающий весь город. Влился в поток машин.
– Почему ты молчишь?!
– Не беспокойся. Твой папа жив.
– Но почему никто не отвечает?
– Просто нас отрезали от «объекта».
– Как это – отрезали?
– Перехватили звонок, переадресовали на другой номер.
– А автоответчик? Там был папин голос.
– Всякая техника – дело техники.
– Но ведь мы звонили с сотового...
– Тем проще. И еще: нас запеленговали. Ты пыталась связаться по разным номерам, это длилось в общей сложности не более полутора минут, но при хороших технических возможностях – достаточно.
– Чьих возможностях?
– Тех людей, что спланировали разработку.
– И кто они?
– Вопрос вопросов. Мы найдем на него ответ, когда поймем, зачем тебя похитили.
Глава 54
– Зачем? Из-за денег, – просто сказала Даша.
– Резонно.
– А куда мы теперь едем?
– Пока никуда. Мы уходим с места, откуда звонили.
– А почему ты разбил мобильник?
– Сотовый в режиме ожидания работает как «маячок».
– Мог бы просто выключить.
– Нет смысла его таскать. Как только ты вышла на личный номер Головина, этот телефончик зафиксировали. Теперь при любом звонке с него будет включаться поиск.
– Погоди, Олег... Этого просто не может быть!
– Потому что не может быть никогда?
– Вот именно.
– У Головина матерая служба безопасности?
– Да.
– Тем не менее его блокировали. Беда любого человека денег. Или – человека власти. Для решения каких-то задач он стремится отгородиться от дел второстепенных. И от второстепенных, как ему представляется, людей. Он окружен охраной, референтами, советниками... Такой человек хочет, чтобы мир не мешал ему. И остается в одиночестве. Полном. Впрочем, как все люди. Стремимся к независимости, получаем одиночество.
– Олег, все это философия.
– Отнюдь. Охрана словно окружает «опекаемое лицо» прозрачным куполом. В ее силах сделать этот купол непрозрачным.
– Тогда мы просто поедем сейчас к нам домой и там...
– Нас там может ждать пуля. Даша, есть правило, почти не знающее исключений: если убивают человека «опекаемого», то к его устранению так или иначе причастна его охрана.
– Ты же только что сказал, что папа жив! – Лицо Даши стало совершенно беспомощным, на глазах блеснули слезы.
– Да. Но и тебя похитить без ведома службы безопасности Головина вряд ли смогли бы.
– Заговор?
– Скорее – сговор.
– Нет.
– Что – «нет»?
– Папа очень умный человек. У него две такие службы. Одна – официальная, вторая... как бы это сказать...
