скального гребня.
Корсон заколебался. Ему не нужно было управлять гипроном. Он вполне мог довериться инстинкту самосохранения Бестии, она удержит их за пределами досягаемости любого оружия в пространстве и времени. Но у гипрона могло быть совершенно другое представление об опасности, нежели у его кавалеристов. Он мог не бежать от тучи активных газов, которая разрушила бы скафандры.
Наконец Корсон решил воспользоваться минутой относительного затишья. Он отстегнулся сам и освободил Антонеллу.
Местность походила на полигон. Камни, скатившиеся со склона, создали у его подножия что–то наподобие укрытия. Корсон взял Антонеллу за руку, и они побежали. На полпути он заметил, что на равнине расцвел красный цветок, и бросился на землю, потянув за собой Антонеллу. Кувыркаясь, они докатились до углубления между подножием и каменным валом. Снаряд ударил в склон горы, словно молот циклопа. Когда пыль рассеялась, Корсон заметил, что гипрон исчез.
— Это не ядерный заряд, — сказал он и посмотрел на равнину. Эргистал… Это похоже на поле битвы. Самое большое из всех возможных.
Антонелла вытерла пыль с лица.
— Но кто сражается? И с кем?
— Понятия не имею, — сказал Корсон. — Все это выглядит совершенно бессмысленным.
Впрочем, не меньше и не больше, чем любая война. Обычная война, по крайней мере, означала хорошо укрепленные лагеря и четко определенных противников. Здесь же, казалось, все сражаются со всеми. Почему рыцари в латах бились с индейцами? Где находились города и империи, что вели эти войны и одновременно были желанными трофеями? Что скрывало это розовое пульсирующее небо, лишенное солнца и лун? Даже горизонт казался фальшивым, уходящим в бесконечность, как будто поверхность Эргистала была одной безграничной плоскостью. А если это была огромная планета, то почему притяжение было нормальным или близким к нему?
— Воздух, кажется, пригоден для дыхания, — сказал Корсон, взглянув на вшитые в рукав анализаторы. Он снял шлем и набрал воздуха в легкие. Он был холодный, безо всякого запаха. Лицо овевал легкий ветерок.
Корсон снова отважился поднять голову над камнями. До самых дальних гор равнина выглядела одинаково уныло. Тут и там поднимался к небу дым. Потом он заметил блеск молнии и снова нырнул вниз.
Им некуда было идти.
— Нам нужно перевалить через гребень, — сказал он. — Может быть, наткнемся на…
У него не было ни малейшей надежды встретить союзников или даже просто разумное существо. Они с Антонеллой оказались посреди невообразимой войны.
В небе появилась черная точка, за ней тянулась полоса дыма, образуя символы. Первая серия была совершенно непонятной. Во второй Корсон с трудом распознал буквы кириллицы. Третья состояла из одних точек, зато четвертую он прочел, не дожидаясь, пока аппарат закончит свою работу.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЭРГИСТАЛ.
Черная точка быстро исчезла за гребнем, а символы и буквы лениво поплыли по небу к горам.
Корсон пожал плечами.
— Пойдем, — сказал он.
Они поднялись по крутому склону, и Корсон осторожно выглянул из–за гребня, отлично понимая, что представляет собой прекрасную мишень. От удивления он едва не упал. Второй склон горы полого понижался к идеально ровному пляжу. Голубое, абсолютно спокойное море тянулось до горизонта. В нескольких кабельтовых[1] от берега около дюжины парусных судов обменивались артиллерийскими залпами, в стороне пылал корабль со сбитой мачтой. На пляже, в нескольких сотнях метров друг от друга, были разбиты два лагеря. Палатки одного были голубые, другого — красные. На ветру трепетали боевые знамена. Между лагерями стояли друг напротив друга две шеренги солдат и по очереди стреляли залпом. Корсону показалось, что он видит то и дело падающие тела. Он слышал залпы, громкие команды офицеров, рев труб и, время от времени — глухой грохот корабельных орудий.
Перенеся взгляд поближе, он заметил, что из углубления в грунте начал подниматься огромный, серый, мягкий и почти круглый предмет, невидимый в обоих лагерях из–за складок местности. Какой– нибудь заблудившийся кит?
Недалеко от них, метрах в ста за лагерем голубых, у деревянного стола сидел какой–то человек и спокойно писал. На голове у него была синяя треуголка с белой кокардой, а одет он был в странный бело– голубой сюртук с золотыми эполетами. К поясу была прицеплена длинная сабля.
Корсон перевалил через хребет и направился к писарю. Когда они были от него в нескольких метрах, тот повернул голову и сказал совершенно спокойно, не выказывая ни удивления, ни страха:
— Хотите завербоваться, молодые люди? Недавно у нас повысили жалование. Еще до того, как вы наденете прекрасные мундиры, я вручу вам по пятьсот талеров.
— Я не… — начал Корсон.
— Я вижу, что вы умираете от желания служить нашему доброму королю Виктору Бородатому. Кормят у нас хорошо, продвижение быстрое. Война будет длиться век или два, и вы можете надеяться, что закончите ее в звании маршала. Что касается дамы, то вы будете иметь успех у наших парней, и я предсказываю вам скорое богатство.
— Я хотел только узнать, где находится ближайший город, — сказал Корсон.
— Город Минор, как мне кажется, — сказал мужчина, — находится прямо перед нами, в двадцати или тридцати милях. Покончив с этими чудаками в красном, мы направимся именно туда. Признаюсь вам, что никогда там не был, и это вполне естественно: ведь это город наших врагов. Но прогулка стоит цели. Итак, прошу подписать вот здесь, если вы умеете писать, чтобы все было по правилам.
И он зазвенел кружками желтого металла, которые будили в памяти Корсона какие–то туманные воспоминания. Вероятно, это были деньги. Антонелла нервно сжала его запястье.
На столе перед мужчиной по обе стороны большого реестра лежали два экземпляра интересного ручного оружия. Корсону захотелось рассмотреть их поближе.
— А эти корабли? — спросил он, указывая на море.
— Они, приятель, не имеют с нами ничего общего. Каждый ведет здесь свою войну, не обращая внимания на соседа. И так — до самой победы над противником. Тогда победитель собирает уцелевших и ищет другого хозяина. А вы отступили, не так ли? Я никогда не видел таких мундиров, как у вас.
— Мы не хотим вербоваться, — решительно сказал Корсон. — Мы только хотели бы… где–нибудь поработать.
— Тогда мне придется убедить вас, друзья мои, ибо это моя работа, она дает мне хлеб.
Он схватил лежавшие на столе пистолеты и направил на Корсона.
— А ну, вписывайте свою фамилию, пока я не разозлился и не задержал ваше жалование!
Корсон бросил Антонеллу на землю и пинком перевернул стол. Но его противник успел отскочить и нажать на спуск. Грохот оглушил Корсона, и тут же он почувствовал сильный удар в левое плечо, как ему показалось, кулаком. Одновременно что–то заскрежетало. Наверное, один из пистолетов был неисправен.
Корсон бросился вперед сквозь густой дым. Мужчина в треуголке отшвырнул пистолеты и попытался вытащить саблю. На этот раз Корсон был быстрее. Перескочив через стол, он пнул вербовщика в живот и почти одновременно ударил локтем в висок. Он не хотел убивать. Мужчина свалился на землю, прижав руки к животу.
Корсон коснулся рукой левого бицепса, ожидая увидеть кровь, но пуля, вероятно, срикошетила от скафандра. Он едва не рассмеялся, но повернулся на пятке, и смех замер у него в горле. Грохот вызвал тревогу в лагере, и сейчас к ним спешил целый отряд, хотя и небольшой.
Корсон помог Антонелле встать и потянул ее за собой. Но тут же передумал, вернулся, подобрал саблю, оброненную противником, и побежал, таща Антонеллу. Направление выбирать не приходилось: единственная свободная дорога вела к тому самому углублению, где он раньше заметил странный объект, похожий на дохлого кита.
