увидит, как умрет город, но будет слышать его крик.
Большая стрелка почти совпала с тонкой красной линией, но чужаку последние секунды показались бесконечными. Его вдруг охватило беспокойство: а может, коробочка на груди не была машиной времени? Может, он был жителем города, обреченного на гибель?
Он открыл рот, и в ту же секунду машина сработала. Он был спасен. Один–единственный из всех.
Теперь он был в другом месте, и крик умолк. Он попытался вспомнить. Один раз он уже видел такой сон. На запястьях обеих его рук превосходные часы указывали неумолимый итог. Он был хозяином времени. На его глазах низкий и плоский город, рассеченный каналами, разрастался по берегам фиолетового моря.
Он закричал в тишине, нарушаемой только криками птиц, и вдалеке кто–то повернулся к нему, ничего не понимая.
23
Темнота и шесть металлических стен, едва позволяющих шевельнуть руками. Он лежал на спине. Гравитация была примерно такой же, как на Земле, и он не боялся.
Что было сил он надавил на крышку ящика, но напрасно. А потом кто–то или что–то царапнуло металл, и вдоль одной из граней появилась блестящая полоса. Секундой позже ящик открылся, и Корсон, ослепленный ярким светом, попробовал сесть.
Воздух был насыщен запахом хлора — он попал в руки уриан. По мере того, как его глаза привыкал^ к свету, он начал различать три склоненные над ним фигуры, слегка похожие на человеческие, три роговых клюва, три маленькие головки, худые и длинные шеи, высохшие руки и массивные туловища с выступающими грудинами. Стоило облететь Вселенную, чтобы кончить жизнь, как подопытный кролик, под ножом какого–нибудь урианина!
— Не бойся, человек Корсон, — пропищал один из уриан.
В конце концов Корсону удалось сесть.
Он находился в обширном зале, задрапированном шелками, без окон и видимых дверей. Зал довольно точно походил на урианские жилища, как их представляли на Земле в период войны.
«ВСЕГДА ЛИ БОГИ ВОЙНЫ ВЫДАЮТ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ ИХ ВРАГАМ?»
Один из уриан, явно старше других, сидел на чем–то вроде трона, который напомнил Корсону насест. Уриане происходили от ветви эволюции, которую на Земле сравнивали с птицами. Их внешний вид давал некоторые сведения на этот счет, это же подтверждалось и вскрытием трупов (по официальной версии), которые попадали в руки землян. Кора их мозга была относительно плохо развита, и среди землян бытовали многочисленные анекдоты на эту тему, однако Корсон не был склонен верить им. Он знал, что даже на Земле некоторые птицы, ворон обыкновенный, например, проявляют удивительную сообразительность. Кроме того, он слишком хорошо знал результаты проницательности Князей Урии. Огромная часть человеческого мозга предназначена для расшифровки и объединения наблюдений, над абстракциями работает относительно небольшая доля. У уриан наблюдения были достаточно ограничены, по крайней мере с человеческой точки зрения. Острота зрения у них была, в принципе, много лучше, чем у людей, но способность к распознанию цветов была гораздо меньше. Их слух был настолько плох, что их музыка была чисто ритмической. У них было недоразвито осязание в связи с формой хватательных органов — скорее когтей, чем рук. Зато они проявляли большую склонность к абстрактному мышлению и философским дискуссиям. Короче говоря, если бы их знал Кондильяк, он отбросил бы сенсуалистическую гипотезу.
— Нам прислали человека, — не скрывая презрения сказал старый урианин.
Корсон начал осторожно вставать на ноги.
— Прежде чем ты предпримешь неразумные шаги, — продолжал старый урианин, — я должен сообщить тебе некоторые факты. Не потому, что мы боимся тебя, — тут он указал на три грозных ствола, — но потому, что мы дорого заплатили за тебя и не хотели бы тебе повредить.
Он встал и налил себе большой стакан хлорной воды. Во времена Корсона любовь уриан к хлору была еще одной неисчерпаемой темой для острот.
— Ты военный преступник и не можешь покинуть эту планету без риска быть осужденным своими же земляками. Даже на этой планете ты быстро поймешь, что обвинение это весьма ограничивает твои возможности. Иными словами, ты вынужден быть с нами и рассчитывать только на нас. У тебя нет выбора.
Он помолчал, давая Корсону время осознать его слова, потом продолжил:
— Нам нужен специалист по военным вопросам. Тебя мы за высокую цену купили у посредников, знать которых тебе не обязательно.
Он подошел к Корсону походкой, делавшей его похожим на огромную утку, одетую в богатый наряд и к тому же смертельно опасную.
— Меня зовут Нгал Р’нда. Ты можешь запомнить это имя, человек Корсон, ибо я не собираюсь отрекаться или переживать какую–нибудь невероятную неудачу. Ты, единственный из людей, узнаешь кто я такой на самом деле. Для твоих сородичей я мирно настроенный Нгал Р’нда, слегка разочарованный старец, заигрывающий с музами. Для всех них, — он широким жестом указал на своих товарищей, — я настоящий Нгал Р’нда, единственный потомок древнего рода Князей Урии, вылупившийся из Голубого Яйца. Ты даже не можешь представить, человек Корсон, что значило когда–то Яйцо в Голубой Скорлупе, и тем более того, что значит оно сейчас для горстки верных. Более шести тысяч лет назад на Урии царили Князья Голубой Скорлупы. Увы! На кораблях, полных лжи, прибыли люди, и вскоре началась война. Долгая и страшная война, в которой Земля едва не пала под клювом Урии. Но никто ее не выиграл, только Князья Урии проиграли. Бойня и истребление сменились ублюдочным миром. Люди и уриане в знак доброй воли пошли на взаимные уступки. Однако оказалось, что уриане не могли жить на Земле и отказались от своих привилегий. Зато земляне процветали на Урии, и вскоре бывшие заложники стали владыками. Их потомство было многочисленнее потомства уриан. Кроме того, они оказались способны решать проблемы, недостойные Князей Урии, занятых высшими материями. Таким–то образом князья Урии проиграли войну, которую люди не выиграли и в которой уриане не потерпели поражения. Предательство, отвратительное предательство было тому виной. И случилось самое худшее. Общество Урии, потрясенное войной, а затем — унизительным контактом с людьми, отвернулось от культа Голубого Яйца. Распространились легенды о мнимом равноправии, и уриане потеряли свою гордость. Они жили, дюйм за дюймом уступая людям свою землю.
Прошли века и тысячелетия, но чистейший пух Урии — земляне говорят «цвет нации» — ничего не забыл. Может быть, пришло время, чтобы сбросить ярмо. Судя по тому, что мы знаем, Галактический Совет не сможет вмешаться век или два. Это больше, чем потребуется, чтобы восстановить флот и начать освободительную войну. Но прежде мы должны завоевать эту планету — нашу планету! — и прогнать с нее людей.
Он замолчал, внимательно глядя на Корсона глазами с двойными веками. Тот даже не дрогнул.
— И в этот момент в акцию включаешься ты. Мы забыли, как ведется война. Теорию мы помним, а вот с практикой у нас плохо. Мы имеем мощное оружие, то самое, которое прозорливые Князья Урии спрятали внутри планеты шесть тысяч лет назад. Но нам нужен советник, который, благодаря своему хитрому и самонадеянному разуму, сможет сказать нам, когда и где ударить. Это ты и есть. Не думай, что я недооцениваю людей, я их презираю, а это совсем другое дело. В глубокие ночи своих размышлений я решил: употреби против людей самое лучшее оружие — человека.
Не протестуй, человек Корсон. Тебе выгоднее принять нашу сторону. Ты осужден и отброшен своими сородичами, среди них тебе нет места. Если же ты будешь служить Голубому Яйцу Урии. то будешь свободен так же, как вылупившийся из яйца урианин, и сможешь распоряжаться человеческими невольниками. Если ты собираешься противопоставить себя нам, человек Корсон, это ни к чему не приведет. В запрещенных науках мы большие специалисты и не забыли ничего из опытов, проведенных шесть тысяч лет назад над некоторыми из вас. Но боюсь, что тогда ты перестанешь быть собой. Кроме того, ты не являешься незаменимым, человек Корсон. В наши дни идет большая торговля людьми войны. На многих планетах живут существа, стремящиеся к ликвидации опеки Совета и за высокую цену покупающие наемников. А те обычно думают только о мести. Ненависть к собственному виду усиливает их талант. Надеюсь, человек
