меня.
Он закатил рукав, показывая Джослин руну Парабатай на внутренней стороне предплечья.
— Ты знал, что Джейс не был мертв, — сказала Клэри, ее разум начал подмечать. — Потому что вы парабатай, из-за этой связи между вами. Но ты говорил, что чувствуешь, что-то не так.
— Потому что он одержим, — сказала Джослин. — Это изменило его. Валентин говорил, что когда Люк стал Нежитью, он ощутил это. То чувство неправильности.
Алек покачал головой.
— Но когда Джейс был одержим Лилит я не почувствовал этого, — сказал он. — Теперь я чувствую что, что то… неправильно. Чего-то не стало. — Он посмотрел на свои туфли. — Ты можешь почувствовать, как твой парабатай умирает — как будто веревка привязывает тебя к чему то, и потом резко обрывается, и ты падаешь, — он посмотрел на Клэри. — Я уже ощущал это однажды, в Идрисе, во время сражения. Но это было столь кратко… и потом я вернулся в Аликанте — Джейс был жив. Я убедил себя, что мне это показалось.
Клэри покачала головой, вспоминая о Джейсе, лежащим в крови на песке у озера Лин.
— Нет, тебе не показалось.
— То, что я чувствую сейчас совсем другое, — подошел он. — Как будто он отсутствует в этом мире, но не мертв. Не заключен в тюрьму… просто не здесь.
— Это именно так, — сказала Клэри. — Оба раза, когда я видела его и Себастьяна, они исчезали. Не портал, просто в один миг они были тут, а в следующий их не было.
— Когда ты говоришь насчет тут и там, — сказал Магнус, возвращаясь в комнату и зевая, — и тот мир и этот мир, ты говоришь о измерениях. Существует всего несколько магов, которые имеют способности к магии измерений. Мой старый друг Рагнор мог. Измерения не лежат рядом — они сворачиваются друг с другом, словно бумага. Там где они пересекаются, могут образовываться карманы, сквозь которые предотвращают возможность магического поиска. И, в конце концов, ты не здесь — ты там.
— Может, поэтому мы не можем выследить его? Почему Алек не может чувствовать его? — спросила Клэри.
— Возможно. — Голос Магнуса звучал пораженно. — Это может значить, что буквально нет способа найти их, если они не хотят быть найденными. И нет способа получить сообщение в ответ, если ты нашла бы его. Это сложная, дорогостоящая магия. Наверное, у Себастьяна есть некоторые связи… — Зазвонил дверной звонок и все они подскочили. Магнус закатил глаза. — Все успокоились, — сказал он и исчез на лестничную площадку.
Спустя мгновение он вернулся с мужчиной, закутанным в мантию кофейного цвета, спина и бока которой были исписаны узорами из рун, имеющих темный красно-коричневый цвет. Хотя его капюшон был поднят, скрывая его лицо, он выглядел полностью сухим, как будто снег не падал на него. Когда он снял капюшон, Клэри вовсе не удивилась, увидев Брата Захарию.
Джослин резко поставила свою кружку на кофейный столик. Она смотрела на Безмолвного Брата. С его отброшенным капюшоном, они могли видеть его темные волосы, но лицо его было затенено так, чтобы Клэри не смогла увидеть его глаза, только его высокие, травмированные руной скулы.
— Ты… — сказал Джослин, затихая. — Но Магнус сказал, что ты никогда…
— Неожиданные события вызывают неожиданные меры. — Голос брата Захарии коснулся внутренней части головы Клэри: она знала, по выражениям лиц других, что они тоже могли его услышать. — Я ничего не скажу Конклаву или Совету из того что выяснится сегодня ночью. Если мне представится шанс спасти последнего из рода Герондейл, я буду считать это более важным, нежели моя феодальная верность Конклаву.
— Значит это улажено, — сказал Магнус. Они выглядели странной парой с Тихим Братом — один бледный в мантии, а другой в яркой желтой пижаме. — Есть ли новое понимание рун Лилит?
— Я тщательно изучил руны и выслушал все показания, данные на Совете, — сказал Брат Захария. — Я уверен, что ее ритуал был двойным. Вначале она использовала укус Светоча, чтобы возродить сознание Джонатана Моргенштерна. Его тело было слабым, но его ум и воля были живы. Я считаю, что когда Джейс Херондэйл остался с ним наедине на крыше, Джонатан привлек власть рун Лилит и заставил Джейса войти в заколдованный круг вокруг него. В таком случае воля Джейса подчинена ему. Я полагаю, он воспользовался кровью Джейса, чтобы суметь подняться и сбежать с крыши, забрав Джейса с собой.
— И каким-то образом все это создало связь между ними? — спросила Клэри. — Потому что когда мама нанесла удар Себастьяну, у Джейса пошла кровь.
— Да. То, что сделала Лилит, было двойным ритуалом, похожим на нашу церемонию парабатай, но гораздо более могущественную и опасную. Двое теперь связаны неразрывно. Один умрет — второй последует за ним. Ни одно оружие в мире не сможет ранить только одного из них.
— Когда вы говорите, что они связаны неразрывно, — сказал Алек, наклоняясь вперед, — значит ли это… что Джейс ненавидит Себастьяна. Себастьян убил нашего брата.
— Я не понимаю, как Себастьян может любить Джейса. Он ужасно ревновал его всю свою жизнь. Он думал, что Джейс был любимцем Валентина, — заметила Клэри.
— Нельзя ни упомянуть, — заметил Магнус, — что Джейс убил его. Это оттолкнуло бы любого.
— Кажется что Джейс не помнит ничего из того что случилось, — сказала Клэри расстроенно. — Нет, не то чтобы не помнит — скорее не верит.
— Он помнит. Но сила, связавшая их такова, что мысли Джейса проходят мимо тех фактов, словно вода мимо скал по руслу. Это было похоже на заклинание, наложенное Магнусом на твой разум, Кларисса. Когда ты видела части Невидимого мира, твой разум отвергал их, отворачивался от них. Нет никакого смысла рассуждать с Джейсом о Себастьяне. Правда не способна сломать их связь. — Клэри подумала о том, что случилось, когда она напомнила Джейсу, что Себастьян убил Макса, как его лицо временно исказилось, а затем разгладилось, как будто он забыл сказанное ею сразу же. — Утешься тем, что Джонатан Моргенштерн также связан с твоим Джейсом как и он. Он не может навредить или причинить боль Джейсу, и при этом и не хотел бы, — добавил Захария.
Алек поднял руки вверх.
— Так что, они любят друг друга теперь? Они лучшие друзья? — Боль и ревность проскальзывали в его тоне.
— Нет. Они теперь — единое целое. Один видит то, что видит второй, и наоборот. Они знают, что незаменимы друг для друга. Себастьян лидер, первый из двух. В то, во что верит он, и Джейс будет верить. То, что он захочет, Джейс сделает.
— Так что он одержим, — категорически сказал Алек.
— Когда одержим, часто некоторая часть личности остается неповрежденной. Те, которые одержимы, говорят о том, что наблюдают собственные действия со стороны, крича не способные быть услышанными. Но Джейс полностью в своем уме и теле. Он верит, что он нормален. Он верит, что это — то чего он хочет.
— Тогда что он хочет от меня? — потребовала Клэри с дрожью в голосе. — Зачем он приходил ко мне в комнату ночью? — она надеялась, что ее щеки не запылали.
Она пыталась выбросить из головы воспоминания о поцелуе, удовольствие от его тела, прижимающего ее к кровати.
— Он все еще любит тебя, — сказал Брат Захария, его голос был неожиданно мягок. — Ты центральная точка его мироздания. Это не изменилось.
— И именно поэтому мы должны уехать, — напряженно сказала Джослин. — Он вернется за ней. Мы не можем оставаться в полицейском управлении. Я не знаю, где мы сможем быть в безопасности…
— Здесь, — сказал Магнус. — Я могу наложить охрану, которая будет держать подальше Джейса и Себастьяна.
Клэри увидела, как повлажнели глаза Джослин.
— Спасибо, — сказала Джослин.
Магнус взмахнул рукой.
— Это привилегия. Я люблю отражать злых сумеречных охотников, особенно одержимую разновидность.
— Он не одержим, — напомнил ему Брат Захария.
