Он лежал не спине, рот слегка приоткрыт, волосы на глазах. Обычные коричневые волосы, обычные карие глаза. Его футболка слегка задралась. Он не был мускулистым как Сумеречный охотник. У него был гладкий плоский живот, но без кубиков пресса, и на его лице все еще был намек на мягкость. Что же такого было в нем, что так восхищало ее? Он был довольно привлекательным, но она уже встречалась с превосходными принцами фейри, сексуальными Сумеречными охотниками.
— Изабель, — сказал Саймон, не открывая глаз. — Прекрати пялиться на меня.
Изабель раздраженно вздохнула и соскочила с кровати. Она порылась в своей сумке в поисках формы, отыскала ее, и направилась искать ванную. Она была на полпути к холлу, дверь как раз открылась, и вышел Алек в облаке пара. На нем было полотенце, обмотанное вокруг талии, другое — на плечах и он энергично тер свои мокрые черные волосы. Изабель подумала, что она не должна удивляться увидеть его здесь; он тоже был приучен просыпаться рано утром, как и она.
— Ты пахнешь сандаловым деревом, — сказала она вместо приветствия. Она ненавидела запах сандалового дерева. Она любила сладкие запахи — ваниль, корицу, гардению. Алек посмотрел на нее.
— Мы любим сандаловое дерево.
Изабель сделала гримасу.
— Или это то самое королевское «мы», или вы с Магнусом превращаетесь в одну из тех пар, которые думают, что они одно целое. «Мы любим сандаловое дерево». «Мы обожаем симфонию». «Мы надеемся, вам понравился наш Рождественский подарок», который, если вам интересно мое мнение, всего лишь дешевый способ избежать покупки двух подарков.
Алек удивленно моргнул влажными ресницами.
— Ты поймешь…
— Если ты скажешь мне, что я пойму, когда влюблюсь, то я задушу тебя этим полотенцем.
— А если ты продолжишь мешать мне, вернуться в мою комнату и одеться, я попрошу Магнуса вызвать пикси, которые завяжут твои волосы узлами.
— О, уйди с дороги.
Изабель пнула Алека по коленке, пока он не направился, не торопясь, к холлу. Она была уверена, что если бы обернулась и посмотрела на него, он бы показал ей язык, так что, она не стала смотреть.
Вместо этого, она закрылась в ванной и включила душ на полную мощность. Затем она посмотрела на полку с душевыми принадлежностями и произнесла слово, неподобающее леди. Сандаловый шампунь, кондиционер и мыло.
Уф.
Когда она, наконец, вышла, одетая в свою форму и с подобранными высоко волосами, она обнаружила Алека, Магнуса и Джослин, ждущими ее в гостиной. Там были пончики, которые она не хотела, и кофе, который хотела. Она влила в него обильное количество молока и села, глядя на Джослин, которая тоже была одета, к удивлению Изабель, в форму Сумеречных охотников.
Это было странно, подумала она.
Люди часто говорили ей, что она похожа на свою мать, хотя сама она этого не замечала, и сейчас она думала было ли это так же, как Клэри походила на Джослин. Такой же цвет волос, да, но также такой же набор черт, такой же наклон головы, такая же решительная челюсть. Такое же чувство, что этот человек мог выглядеть как фарфоровая кукла, но был стальным внутри. Изабель бы хотела, чтобы так же как Клэри достались мамины зеленые глаза, она получила голубые Марисы и Роберта. Голубой цвет был гораздо красивее, чем черный.
— Так же, как и Молчаливый Город, есть только одна Адамантовая Крепость, но существует много дверей, через которые можно ее найти, — сказал Магнус. — Ближайшая к нам — это старый Августинский Монастырь на Грумском Холме, на Стейтен-айленд. Мы с Алеком перенесем вас туда с помощью портала, и подождем, пока вы вернетесь, но мы не можем пройти с вами всю дорогу.
— Я знаю, — сказала Изабель. — Потому что вы парни. Вши.
Алек направил на нее палец.
— Относись к этому серьезно, Изабель. Железные Сестры не такие, как Молчаливые Братья. Они намного менее дружелюбные и не любят когда их беспокоят.
— Я обещаю вести себя как можно лучше, — сказала Изабель и поставила пустую кофейную чашку на стол. — Пойдем.
Магнус подозрительно взглянул на нее, затем пожал плечами. Сегодня его волосы были уложены в миллион острых иголочек, его глаза, подведенные черным, были как никогда похожи на кошачьи. Он прошел мимо нее к стене, уже шепча что-то на латинском: знакомые очертания Портала, его тайная дверь, очерченная блестящими символами, начала проявляться.
Поднялся ветер, холодный и острый, задувая назад завитки волос Изабель. Джослин первой шагнула вперед, и прошла через Портал. Это было, как будто увидеть кого-то исчезающим в волне: Серебряный туман, казалось, проглотил ее, делая цвет ее рыжих волос более тусклым, и она исчезла в нем со слабым мерцанием.
Изабель пошла следующей. Она уже привыкла к этому, сжимающему желудок, чувству телепортации. В ушах был беззвучный рев, а в легких — не было воздуха. Она закрыла глаза, затем открыла их снова, когда вихрь отпустил ее на сухой кустарник. Она поднялась на ноги, счищая сухую траву с коленей, и увидела Джослин смотрящую на нее.
Мама Клэри открыла рот — и тут же закрыла его, когда появился Алек, упав на растительность рядом с Изабель, а затем Магнус, за которым закрывался сияющий полупрозрачный портал. Даже путешествие через портал не растрепало шипы из его волос. Он с гордостью дернул один из них.
— Посмотри, — сказал он Изабель.
— Магия?
— Гель для волос. Три девяносто девять в Ricky’s.
Изабель закатила глаза и повернулась оглядеться в новом окружении. Они стояли на холме, его вершина была покрыта сухим кустарником и увядшей травой. Ниже были осенне-грязные деревья, и вдалеке Изабель увидела безоблачное небо и вершину моста Верразано-Нэрроуз, соединяющего Стейтен- айленд с Бруклином. Обернувшись, она увидела монастырь, выступающий из-за тусклой листвы. Это было большое здание из красного кирпича, большинство окон которого были выбиты или забиты досками. Оно было повсюду разрисовано граффити. Грифы-индейки, побеспокоенные прибытием путешественников, кружили надо полуразрушенной колокольней. Изабель посмотрела на нее под углом, подумав, не было ли там чар, которые можно было бы счистить. Если и были, то сильные. Приложив все усилия, она не смогла увидеть ничего кроме разрушенного здания перед собой.
— Здесь нет чар, — сказала Джослин, заставив вздрогнуть Изабель. — То, что ты видишь — это и есть реальность.
Джослин направилась к ней, раздавливая сапогами сухую растительность перед собой. Мгновение спустя, Магнус пожал плечами и последовал за ней, Изабель с Алеком тоже пошли за ними. Тропинки не было; ветки росли в беспорядке, темные на фоне чистого воздуха, и листва под ногами сухо трещала. Когда они приблизились к зданию, Изабель увидела, что дорожки сухой травы были выжжены там, где пентаграммы и рунические круги были нарисованы баллончиком.
— Примитивные, — сказал Магнус, убирая ветку с пути Изабель. — Играющие в свои маленькие игры и с магией, не совсем понимая ее. Они часто притягиваются местами как это — центрами силы — не совсем осознавая почему. Они пьют, тусуются и разрисовывают баллончиком стены, как будто ты можешь оставить человеческий след на магии. Но ты не можешь. — Они достигли обитую деревом дверь в кирпичной стене. — Мы на месте.
Изабель напряженно посмотрела на дверь. Снова не было чувства, что чары покрывали ее, хотя если сильно сконцентрироваться, можно было разглядеть слабое мерцание, как солнечный свет, отражающийся от воды. Джослин и Магнус обменялись взглядами. Джослин повернулась к Изабель.
— Ты готова?
Изабель кивнула, и ничего не добавив, Джослин шагнула вперед и исчезла за дощатой дверью. Магнус выжидающе посмотрел на Изабель. Алек наклонился к ней, и она почувствовала его ладонь на своем плече.
— Не волнуйся, — сказал он. — Ты будешь в порядке, Из.
