Королева отмахнулась от их слов, словно они были надоедливыми пчелами вокруг головы.
— Я не доверяю тебе, дочь Валентина, — сказала она. — Было время, когда я хотела сделать тебе одолжение, но это время прошло. Мелиорн получил место в Совете. Я не уверена, что тебе есть чем торговаться со мной.
— Если вы действительно так думаете, — произнесла Клэри. — Вы никогда не послали бы мне колокольчик.
На мгновение их взгляды встретились. Королева была прекрасна, но было что-то в ее лице, что заставило Клэри задуматься о костях маленьких животных, выбеленных солнцем. Наконец Королева сказала:
— Очень хорошо. Я вполне могла бы помочь тебе. Но я хочу за это награду.
— Внезапно, — пробормотал Саймон. Он засунул руки в карманы и с отвращением смотрел на королеву. Алек рассмеялся. Глаза королевы блеснули.
Через мгновение Алек отшатнулся и вскрикнул. Он держал руки перед собой, израненные, поскольку кожа на них сморщилась, и руки загнулись внутрь, суставы разбухли. Его спина сгорбилась, волосы поседели, его синие глаза выцвели и запали в глубокие морщины.
Клэри ахнула. Там, где стоял Алек, теперь был старик, сгорбившийся, седой и дрожащий.
— Как быстро исчезает красота смертных, — злорадствовала королева. — Взгляни на себя, Александр Лайтвуд. Я даю тебе возможность посмотреть на себя шестидесятилетнего. Что на это скажет твой колдун, любящий красоту? — грудь Алека тяжело вздымалась. Изабель быстро подошла к нему и взяла его за руку.
— Не обращай на это внимание Алек. Это все чары. — Она повернулась к королеве. — Снимите их с него! Сделайте это!
— Если ты и твой брат будете общаться со мной в более подобающей манере, я рассмотрю это заявление.
— Мы будем, — сказала Клэри быстро. — Мы извиняемся за эту грубость.
Королева презрительно фыркнула.
— Я слегка скучаю по твоему Джейсу, — произнесла она. — Из вас всех он был самым воспитанным и самым красивым.
— Мы тоже соскучились по нему, — сказала Клэри тихим голосом. — Мы не хотели показаться невоспитанными. Мы люди и нам тяжело в нашем горе.
— Хммм, — сказала королева и щелкнула пальцами, после чего чары спали с Алека. Это был он прежний, правда слегка ошеломленный и бледноватый на вид. Королева послала ему высокомерный взгляд и обратила свое внимание на Клэри. — Есть комплект колец, — сказала Королева. — Они принадлежали моему отцу. Я жажду вернуть эти вещи, так как они сделаны фейри и обладают большой силой. Они позволяют нам разговаривать друг с другом с помощью разума, как Ваши Безмолвные Братья. В настоящее время, насколько мне известно, они выставлены в Институте.
— Я помню, что видела что-то подобное, — медленно сказала Иззи. — Два кольца работы фейри в стеклянном футляре на втором этаже библиотеки.
— Вы хотите, чтобы я украла что-то из Института? — удивленно произнесла Клэри. Из всех одолжений, который он ожидала услышать от Королевы, это было далеко не первым в списке.
— Это не воровство, — сказала Королева, — это возвращение законным владельцам.
— И после этого Вы найдете Джейса для нас? — промолвила Клэри. — И не говорите «Допустим». Что вы точно сделаете?
— Я буду содействовать вам в его поисках, — сказала Королева. — Я даю вам слово, моя помощь будет неоценима. Я могу сказать, например, почему ваши заклинания слежения, были напрасными. Я могу рассказать вам, в каком городе вы, скорее всего его найдете…
— Но Конклав вас уже расспрашивал, — вмешался Саймон. — Как вы солгали им?
— Они никогда не задают подходящих вопросов.
— Зачем лгать им? — потребовала Изабель. — Где Ваша верность во всем этом?
— У меня её и нет. Джонатан Моргенштерн может стать могущественным союзником, если я вначале не сделаю его противником. Зачем угрожать ему или заслужить его ярость без пользы для себя? Волшебный Народец очень стар; мы не делаем поспешных решений, но в первую очередь мы ожидаем, дабы понять, в каком направлении дует ветер.
— Если мы их достанем, достаточно ли эти кольца сильны, дабы вы рискнули вызвать его гнев? — спросил Алек.
Но Королева только улыбнулась, ленивой улыбкой, готовые с обещанием.
— Я думаю, что на сегодня достаточно, — сказала она. — Вернитесь ко мне с кольцом, и мы поговорим снова.
Клэри колебалась, оборачиваясь сначала к Алеку, а потом к Изабель.
— Вы все согласны с этими условиями? Украсть из Института?
— Если это означает разыскать Джейса, — произнесла Изабель. Алек кивнул.
— Любые условия.
Клэри повернулась к Королеве, которая выжидающе наблюдала за ней.
— Полагаю, мы заключили сделку.
Королева потянулась и поделилась довольной улыбкой.
— Ваша цена хороша, маленькие Сумеречные Охотники. Вот вам предупреждение, и не говорите, что не слышали его. Вам также следует принять во внимание здравый смысл этого поиска вашего друга. Ибо, как часто бывали случаи, связанные с пропажей дорогого вам человека, когда вы вновь находите его, он может быть совсем не таким, каким вы его запомнили.
Было около одиннадцати, когда Алек достиг входной двери квартиры Магнуса в Гринпоинте. Изабель убедила его пойти пообедать в Таки с Клэри и Сайманом, и, хоть он и протестовал, он был очень рад, что согласился. Ему требовалось несколько часов, чтобы успокоить свои эмоции после происшествия при Благом Дворе. Он не хотел, чтобы Магнус заметил, как сильно чары Королевы потрясли его.
Он больше не звонил в звонок, дабы Магнус узнал о его приходе. У него имелся ключ — факт, которым он странно гордился. Он отпер дверь и направился вверх по лестнице, по дороге минуя соседа Магнуса с первого этажа.
Хоть Алек никогда не видел жильцов квартиры на первом этаже, они казались ему поглощенными бурным романом. Однажды здесь была куча разбросанных по всей лестничной площадке вещей с приколотой к отвороту пиджака запиской, адресованной «Лживому лжецу, который лжет». Сейчас здесь был букет цветов, приклеенный к двери, и среди бутонов пряталась карточка со словами: «Прости». Это особенность Нью-Йорка: ты всегда знаешь о твоих соседях больше, чем тебе хотелось бы.
Дверь Магнуса была слегка приоткрыта наподобие трещины, и звуки музыки мягко окутывали коридор. Сегодня это был Чайковский. Как только дверь за ним закрылась, Алек ощутил, как его плечи расслабились. Он никогда не мог с полной уверенностью угадать, как будет выглядеть квартира — сейчас здесь царил минимализм, с белыми диванами, красными стеллажными столами, и застывшими на стенах черно-белыми фотографиями Парижа — это место начинало восприниматься им все более и более близким, как дом. Здесь царили запахи, которые он ассоциировал с Магнусом: чернила, одеколон, чай Лапсан Сушонг, запах волшебства, пахнущий жженым сахаром. Он взял Председателя Мао, который дремал на подоконнике, и тихонько пошел в кабинет. Магнус поднял взгляд, когда Алек вошел.
Он был одет слишком мрачно для своего обычного стиля — джинсы и черная футболка с заклепками вокруг воротника и манжет. Его черные волосы были спутаны, неряшливы и в беспорядке, как будто он многократно пропускал их сквозь пальцы от раздражения, а его кошачьи глаза были полуприкрыты от усталости. Он выронил ручку, когда Алек появился, и ухмыльнулся.
— Ты нравишься Председателю.
— Ему нравится любой, кто почешет ему за ушком, — ответил Алек, сдвинув дремавшего кота так, что его мурлыканье отдавалось грохотом сквозь грудь Алека.
Магнус откинулся на стуле, мускулы рук изогнулись, когда он зевнул. Стол был усеян листами бумаг, исписанными маленьким неразборчивым почерком и рисунками — одна и та же схема снова и снова,
