Человек, наконец, удобно устроился и стал внимательно разглядывать дорогу через зрительную трубу на своем жезле, который он называл винтовкой. Мне он дал посмотреть в гостинице, удобная вещь. Надо будет дома подумать, как нечто подобное пришпандорить на арбалет. Гномы делают похожие трубы, только увеличение там меньше и изображение не такое четкое. Впрочем, арбалеты так далеко, как эта винтовка, и не стреляют, а на двести шагов и гномьих приспособлений хватит. Интересно, и что человек там рассматривает, я так вполне ясно видел, как его подчиненный копается в земле на обочине дороги, а Лания стоит рядом с ним и держит под уздцы лошадей.
— Не очень удачная позиция, — пробурчал майор, не отрываясь от своего жезла. — Спереди и слева, а дорожка подсохла, когда ловушка сработает — пыли будет много. Ветерок чуток с гор тянет, если не очень долго ждать придется, то облако снесет назад по дороге. Если сзади кто-то уцелеет, могу и не добить, просто не увижу в пыли.
— Главное лошадей и нааров перебить или очень серьезно ранить, — пожал я плечами. — Остальных убивать необязательно. Если там есть т’сареш, а они там точно есть, гномы их и без нас добьют.
— У нас неприятностей не будет? — спросил человек. — Все-таки мы первыми нападаем.
— Отговорюсь, не впервой. Гномы с т’сареш не особо дружат, у них тут целый церемониал разработан, как упырей через перевалы пропускать. Если коротко и в общих чертах, то уведомление о проходе вампира должно быть отправлено страже ворот за две дюжины дней. Я вчера утром специально уточнял, у стражи никаких уведомлений не было.
— Это обнадеживает, — сказал человек. — Чертова пыль, не могу сосчитать, сколько их там, но не меньше десятка — точно. Вижу двух этих ящеров верховых, как их, нааров, во, и одну лошадь разглядел. Это впереди, а что там сзади — непонятно.
— Дай-ка мне глянуть, — попросил я.
— Сейчас. — Человек начал рыться по карманам, приделанным сверху на его странную кирасу, потом вытащил из одного какой-то цилиндр и, сняв две крышки с его концов (крышки повисли на специальных веревочках), протянул его мне. — На, смотри. Кстати, Комар закончил, направляется к нам.
Я взял цилиндр и приложил его к глазу. Оказалось, что это примерно такое же устройство, как И на его жезле. Только посередине было не перекрестье линий с какими-то делениями, а красная точка в центре, и внизу — несколько постоянно меняющихся значков. Я первым делом взглянул на дорогу — человек и Лания уже сели в седла и начали двигаться в нашу сторону. Видно оказалось прекрасно, даже крупновато, пожалуй, лицо моей подчиненной занимало половину изображения. Но оно и к лучшему, я стал приглядываться к обочине, где рылся этот Комар, пытаясь найти следы его деятельности, но ничего разглядеть не получилось.
— Там справа две кнопки, — сказал майор, — дальняя приближает изображение, ближняя удаляет.
Я попробовал, и действительно, картинка послушно приблизилась, теперь на обочине дороги можно было разглядеть каждый камень. Я переместил взгляд на облако пыли, до которого оставалась еще пара перестрелов. Человек оказался прав, впереди можно было отчетливо различить пару нааров, на которых восседали явные т’сареш. Но вот разглядеть в деталях их одежду мудреное устройство уже не позволяло, и пыль мешала, а другого способа определить, ищейки это или нет, мне известно не было. Рядом с наарами галопировал гнедой жеребец, в седле которого забавно переваливался гном-полукровка с изрядной примесью человеческой крови. По крайней мере, внешне казалось именно так, увы, но ауру разглядеть через устройство не получалось. За ними в облаке пыли смутно различались фигуры всадников, но разглядеть их, а тем более сосчитать не удавалось.
— А что это за значки мелькают? — спросил я. — Мешают немного…
— Расстояние до объекта, на который направлена красная точка. А у вас что, никаких аналогов нет?
— Что-то похожее есть, гномы делают зрительные трубы. Вот только расстояние они не измеряют, да и видно гораздо хуже, чем через твои устройства. И к арбалету их никто приделать пока не догадался. Домой вернусь — буду пробовать, мне идея понравилась. Есть еще заклинание дальновзора, но там какие- то сложности, в амулет его пока вставить у магов не получилось. По слухам вроде как в академии соорудили прибор, совмещающий гномью трубу и заклинание, но я об этом только слышал, видеть пока не доводилось.
— Ясно, — протянул майор. — Как думаешь, до нашей ловушки скоро доберутся? Ты бы, кстати, прилег, тут под кустом места много, и не так заметно.
— Да хрен они что-то разглядят здесь, на полном-то скаку, — проворчал я, укладываясь рядом с человеком. — А ехать им еще где-то малых шесть или семь…
— Отлично, времени вагон, — буркнул человек и саркастически продолжил: — Обожаю ждать. А насчет лечь… Просто привычка, вдруг они сообразят-таки, откуда стреляют. Да чего это я, сообразят, точно. Слишком очевидная точка.
— Великое искусство сидеть в засаде, — улыбнулся я, пытаясь устроиться на довольно жесткой земле поудобнее, старею все-таки. — А почему тебя пугает, что определят направление? Все равно искать будут гораздо ближе. Да даже если и найдут… Могу поспорить, побегут напрямую, тебе же стрелять удобнее.
— Просто привычка. — Майор оторвался от своего жезла, перевернулся на спину и уставился в небо. — Я и так себе поблажку устроил. Пути отступления по дороге присмотрел, запасную позицию тоже, но только одну, и оборудовать ее не стал. По уму надо бы еще и подходы с флангов разведать…
— Извини, я тебя сейчас не очень понял. — Я тоже оторвался от дороги, отчаявшись найти установленные там ловушки.
— Ну так сложно объяснить. Вот скажи, ты за кем-то гонишься, в отряд неожиданно полетели стрелы, стрелков ты не видишь, что будешь делать?
— Это-то просто. — Я пожал плечами. — Спешиться, укрыться за животными. Если есть щиты, то составить строй и идти за ним. Если нет, то как можно быстрее бежать в сторону стрелков, стараясь не двигаться по прямой. Арбалетчикам и стрелкам, если они есть, конечно, продолжать укрываться за животными, пытаться найти лучников или просто стрелять в ту сторону, чтобы хотя бы напугать.
— С вашим оружием разумно, — согласился майор. — С нашим — вы все умрете. У нас учат немного другому, причем учат так, чтобы это срабатывало на уровне рефлексов, если будешь думать, времени на то, чтобы спастись, уже не хватит. Надо максимально увеличить скорость движения, постараться как можно быстрее вырваться из зоны обстрела. Одновременно следует начать стрелять в сторону противника, не целясь, просто пугая, но это если получается. Покинув опасное место, постараться охватить противника с фланга, одновременно выходя ему в тыл. Ну это из стандартных действий, там на самом деле много нюансов.
— Ну при нашем вооружении показывать спину не совсем правильно, — возразил я. — Бронирование у доспехов там хуже, кроме того, ты не видишь, что происходит за спиной — а так от стрелы вполне можно уклониться, по крайней мере тифлинги на это способны.
— Тут уже принципиальная разница в оружии, — как-то лениво сказал человек. — У нас без разницы, в лицо тебе стреляют или в спину, особенно если ты не видишь стрелка. Ладно, тактики мы сравнить еще успеем. Ты мне лучше скажи, пока мы наедине. У вас в отношениях между мужчиной и женщиной какие ограничения, а то я не знаю, как себя с Шелли вести.
— Помилуй Хаос, какие ограничения, — поразился я, как-то такого вопроса не ожидал. — Обоюдное согласие, и все. А что, у тебя какие-то предубеждения имеются?
— Ну везде свои правила. — Человек с каким-то странным выражением лица продолжал изучать небо. — Просто Шелли призналась, что по вашим законам она еще не самостоятельная и одновременно с этим ко мне уже не первый день пристает с недвусмысленными намеками. Хотя когда мы остаемся вдвоем, никаких действий не предпринимает. У нас вообще-то не принято заниматься сексом с несамостоятельными людьми, и вместе с тем молодые девушки очень любят заигрывать с мужчинами, особенно со взрослыми, но дальше заигрываний у них дело не идет, многие и не подозревают, чем это для них может в итоге закончиться.
— А, ясно, — протянул я. — У здешних людей похожие законы. Но у нас проще. Из-за физиологических особенностей нежелательные дети нам не грозят, да и заболеваний, передающихся при этом деле, мы не особо опасаемся, так что никаких ограничений, кроме взаимного согласия. Я тебе больше
