Он голос обретет и почерк.Профессор мудрый и седой,Колумб, который открываетЦветенье новое садов,—Его никто не понимает.Но метод, стиль его побед —В нем стиль и метод твой, эпоха.Его не понимают? — Плохо,Как плохо, если десять лет.А ты, ты умненьким чижомВ чижином маленьком уютце,Ты им враждебный и чужой,Они пройдут и рассмеются.И что ты можешь? Что ты мог?Дымок по комнате протащишь,В стихах опишешь тот дымокИ спрячешь в сокровенный ящик.Души, душе, душой, душа,—Здесь мысль к пошлости околышек!»«Ты этим воздухом дышал!» —«Дышал, но не желаю больше!Есть гордость временем своим,Она мудрей прогнозов утлых,Она тревогой напоит,Прикрикнет, если перепутал,И в этой гордости простойТы не найдешь обычной темы:„Открой окно — какой простор!Закрой окно — какая темень!“Есть мир, он, право, не четаТвоей возвышенной пустыне,В нем так тревога начата,Что лет на триста не остынет.Крушенье личности и Трой,Суровая походка грома!Суровый мир, простой, огромный,Распахнутый для всех ветров…»
Глава II
Можно сердце выложить —На! — чтоб стужу плавило.Не было? Было же!Не взяла, — оставила…Из ранних стихов Владимира…Был разговор о свинствесфинксов,О принципах и принцах,но весомБыл только темный призвукматеринстваВ презреньи, в ласке, в жалости —во всем…Пастернак1Ну что ж, похоже в самом деле,Я победитель. Значит — быть.Как мы тревогу не разделим,Как мне ее не разлюбить,Как от победы этой грустнойНе закружится голова —Здесь начинается искусство,И здесь кончаются слова.Но даже если ты уверен,Что не напутано в «азах»,Ты одинок в огромной мере,Как Женька некогда сказал.2Буран, буран. Такая стужа.Да лед звенит. Да тишина.О молодость! Вино, да ужин,Да папиросы, да Она —Ну, чем, голодная и злая,Ты бредишь полночью такой?Гудки плывут, собаки лаютС какой-то зимнею тоской.
