войска беспрепятственно завладели полями Польши, Венгрии и Югославии. В 1949 году жук открыл очаг на территории Советского Союза во Львовской области. С тех пор, несмотря ни на какие методы борьбы, он упорно продвигается в глубь нашей территории. Для него широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, но еще больше картофеля — нашего второго хлеба. Сегодня колорадский жук пожинает плоды нашего нерачительного труда почти на всей территории Европейской части СССР: перемахнул Урал, достиг Сибири, перелетел через Кавказский хребет. Кто, как и где остановит интервентов — армию колорадского жука, трудно сказать. Но мысль не дремлет. Задействован человеческий фактор. Ведутся упорные поиски для укрощения пока что неукротимого жука. Ну, жук, погоди! Найдется управа и на тебя. Быть бычку на веревочке.
Второй пример. Здесь тоже происходит совместная одновременная двойная интервенция, первая — явная, вторая — подспудная. Опять аты-баты, шли солдаты, теперь уже по Америке 1776 года. Роли те же — только исполнители другие. Шли вояки-европейцы — целый корпус, нанятый Англией для подавления американских повстанцев. Ядро наемников — это отборные 12 тысяч солдат из немецкого княжества Гессен. На их содержание, по договору английских властей с ландграфом Гессен-Кассельским, было выделено около полмиллиона крон. Гессенцы, однако же, мужеством и отвагой не отличались, находясь под парами зеленого змия, давили настоящих змей, чтобы те, ползучие, кусачие, не мешали ползать на коленках и валяться на соломенной подстилке, специально завезенной из родного гнезда, богом забытого Гессена.
Вскоре европейцы-вояки бесславно покинули берега Нового Света, оставив после себя «авгиевы конюшни». В подстилках и созрела грядущая беда, которая обрушилась на головы американских фермеров. Места лагерей, где длительное время стояли наемные немецкие солдаты, оказались рассадником мелкой сошки — красно-буро-серо-малиновой мушки-галлицы, куколки которой затаились в завезенных из Европы соломенных матрацах и фураже. Из куколок вывелись мушиные бестии и, не надеясь на слабые собственные крылья, на крыльях вольного ветра распространились по восточному побережью Соединенных Штатов, губя на корню хлебные злаки. Фермеры недобрым словом поминали гессенцев-вояк, а подспудных интервентов — злостного вредителя злаковых растений — прозвали «гессенской мушкой». Потом американский энтомолог Сэй выяснил, что вредитель не был еще известен науке и присвоил ему международное название — мушка-разрушительница (Майэтиола деструктор). Но ее всюду называют просто гессенской мушкой, или гессенкой.
Гессенка с перерывами свирепствует в наши дни не только в Америке и Европе, но и житницах Европейской части СССР, Сибири, Средней Азии и Закавказья. Вредят не сами взрослые мушки, а их молочно-белые личинки, проникая в стебли злаков и высасывая из них соки. В местах питания личинок пораженные стебли утончаются и никнут к Земле. Ослабленные злаки тянутся к свету, приподнимаются, стремясь выпрямиться, но на местах, где поселились вредители, остаются рубцы — коленчатые изгибы — удары злой судьбы, от которой они не застрахованы. Покалеченные посевы хлебов выглядят так, словно они потравлены стадом скота.
Никто теперь не знает о гессенских солдатах, воевавших чуть более двух веков назад на чужом материке, их деяния канули в Лету, а вот их непреднамеренные последствия до сих пор расхлебывает вся Америка и безуспешно ведет войну против гессенской мушки.
ДРУЖБА ДРУЖБОЙ, СЛУЖБА СЛУЖБОЙ
Ныне мир превратился в широчайшую улицу с двусторонним и многосторонним движением. Джон — сюда, Иван — туда, Майкл — тут, Миша — там… Люди въезжают, выезжают, то временно, то насовсем. Миллионы наших соотечественников направляются туда, миллионы иностранцев мчатся сюда. Что это — вавилонское столпотворение? Нет, проявление нового мышления в международных контактах.
Но это еще не все. Осуществляются грандиозные перевозки продовольственных, сельскохозяйственных, промышленных товаров, сырья и материалов.
Что и говорить, не легко, ох, как трудно контролировать такой мощный пассажиро- и товаропоток. Разумеется, мы за доверие, дружбу, сотрудничество и деловые связи. Тем не менее дружба дружбой, а служба службой: доверяй, но проверяй. Приходится проверять и пассажиров, и товары. Нужны глаз да глаз, ум и терпение, чтобы не вывозили и не ввозили все, что не дозволено. А среди того, что не разрешено ввозить, имеются, между прочим, и объекты внешнего карантина — сорные травы и насекомые-вредители. Вот почему международные артерии — аэро- и морские порты, железнодорожные и автомобильные станции, соединяющие разные страны, — находятся под двойным контролем: пограничников-таможенников и специалистов карантинной службы.
О масштабах случайных перевозок насекомых — нелегальных пассажиров — говорят хотя бы такие показатели. Инспекторы карантинной сельскохозяйственной службы Соединенных Штатов Америки за время с 1937 по 1947 годы выявили самых разнообразных насекомых на борту 28 852 самолетов из 80 716 осмотренных, а в 1961–1962 годах задержали около 36 тысяч посылок, содержавших опасных насекомых, круглых червей, моллюсков и грибков-паразитов. А ведь с тех пор обмен между странами увеличился, притом многократно, стало быть, появилось больше возможностей для непредусмотренного вторжения иноземных насекомых на чужие территории. В США среди 183 видов опасных насекомых-вредителей не менее 81 вида, то есть 44 процента, ввезены человеком.
Карантинная служба каждой страны имеет список особенно опасных вредных насекомых, которым запрещено пересекать государственную границу. Наша страна охраняет границы от 34 таких вредителей, в том числе от картофельной моли, японского жука, филлоксеры, белой американской бабочки, колорадского жука. В США карантинная служба пытается предотвратить проникновение 10 видов вредных шестиногих, среди которых числятся японский жук, непарный шелкопряд, хлопковая моль, пьявица и другие.
Несмотря на существующий запрет, в СССР проник 21 вид насекомых — карантинных объектов из 34 видов, объявленных вне закона, а в США — более половины из числа запрещенных видов. Теперь различными способами и средствами пытаются локализовать их очага и сдерживать их дальнейшее распространение. Что греха таить, это удается, как видно на примере колорадского жука, с грехом пополам.
Проникают проныры, хоть тресни, хоть топни. За примерами недалеко ходить. Вот порт Поти, его хорошо знают во флоте, даже кок-негр — американец во плоти, несущий поварскую вахту на судне, стоящем у причала. Ах, как обидно, в жаркий день не побывать в Поти, а потеть у плиты и чистить проклятую картошку, с досады швыряя очистки прямо в воду, не подозревая о том, что совсем скоро на манящем берегу заговорят о новой напасти — картофельной моли.
Как ни борись, сколь ни молись — а картофельной моли становится все больше. Этот новоявленный вредитель расползается по всему свету. А ведь бывали времена, когда картофельная моль была домоседкой и обитала только на своей родине — в Северной Америке, питаясь диким картофелем, табаком и закусывая другими пасленовыми травами. Между прочим, не моль пришла к человеку, а человек к ней — вместе со своей картошкой. Культурные сорта картофеля по вкусу мало чем отличаются от дикого, даже вкуснее, чем паслен. И ринулась картофельная моль без оглядки на картофельные поля и табачные плантации по всему миру, каждая самка оставляет за лето потенциально около 100 миллионов прожорливых потомков. Куда попадают картофель и табак, туда вместе с ними проникает моль и находит посадки своего лакомства. Она
